Михаил Петров. Гончаров и стервятники
Он пришел под вечер, деликатно тренькнул звонком и терпеливо ждал, пока я открою. Но наученный последним нападением, я набросил цепочку и долго рассматривал гостя через глазок в двери. Впрочем, его вполне приличный вид меня успокоил. Такие не бьют в темном подъезде бывшего мента ржавым шкворнем по башке. Еще какое-то время помедлив, я открыл. - Кто нужен? - Константин Иванович здесь живет? - осведомился гость, неназойливо заглядывая в дверь. - И что из этого следует? - Мне он очень нужен. Боком, по-птичьи, он перепрыгнул порог и оказался нос к носу со мной в ярко освещенной передней. Видимо, он волновался, не зная, с чего и как начать, стоя в прихожей в мокром плаще, с каплями дождя на бородке. А я смотрел с интересом, выжидая, что он предпримет. Тогда он снял большие очки и мокрыми пальцами размазал по стеклам муть. - Мне бы Константина Ивановича... очень нужно. - Это будет дорого стоить. - Как?.. Сколько?.. - ошарашенно водрузил он на нос запотевшие окуляры. Было ему лет тридцать - тридцать пять. А росту - выше среднего. Худощав, с прямым носом и высоким лбом. Вполне симпатичный молодой человек. - Раздевайтесь, проходите, - наконец сжалился я и прошлепал на кухню. Пока гость раздевался, я с сожалением убрал со стола "Столичную" и разрешил ему войти. Кухня у меня три на два: больше двух не собираться! Но мне хватает, а на остальных плевать. Незваный гость вошел, вытирая с физиономии капли и растерянно озираясь. - Сюда, пожалуйста, - кивнул я на табурет. - С кем имею... и по какому поводу? - Кротов Борис Андреевич, - представился он, осторожно усаживаясь напротив. - Я - геолог, был в поле, и вот неделю назад - телеграмма. Он протянул мятый бланк, и я прочел: "Срочно приезжай, отец умер. Валя". - Хорошо, то есть плохо, но при чем я, какова тут моя роль? - Да не умер он, - сглотнув ком в горле, просипел Борис Андреевич, убили его. Я пожал плечами, давая понять своему гостю, что сожалею, но даже и в этом случае помочь не смогу. -- Помогите, Богом молю, найдите эту сволочь. - Простите, молодой человек, но я уже не работаю в органах, выгнан как профнепригодный. Так что пользы вам я не принесу. Обращайтесь к ним, сообщите, обоснуйте ваши подозрения по поводу убийства отца, напишите заявление и... - Да нет же! - вскричал он, схватил мою сигарету и жадно затянулся. Они разговаривать не хотят; врач установил инсульт, и все долбят как дятлы: инсульт, инсульт. - Но если не доверяете милиции, есть частные сыскные бюро, обращайтесь туда, а у меня, извините, теперь хобби другое. - Какое? - В его глазах мелькнула надежда. - Да хоть бы это. Я неторопливо вытащил "Столичную" и аккуратной струйкой налил треть стакана. - Всего вам доброго, молодой человек. Бултыхнув водку, я скривил рожу и выжидательно смотрел на гостя. Он встал, чтобы уйти, но замешкался. - Ведь вам это хобби дорого стоит? - с надеждой спросил он. - Не дешево, не дешево... - И с деньгами у вас, видимо, прострел? - Он поглядел на старенький холодильник и обшарпанный буфет. - А я вас не за так прошу. Все будет оплачено, принимая во внимание и аванс. С деньгами у меня действительно было скверно, собственно, как всегда. И его слова в какой-то степени заинтересовали меня. Я плеснул чуток в свой стакан, подвинул его гостю и коротко бросил: - Рассказывайте. Он выпил, не закусывая, и облизал губы. - Месяц назад в составе геологической экспедиции я уехал в западносибирскую тайгу на изыскание. Дома оставался один отец, мама умерла три года назад. И что самое непонятное и странное в этой истории - смерть отца наступила в день смерти матери: шестого августа, только тремя годами позже. |
