- Не надо, отец, во всем этом с самого начала виновата я сама.

- Да, конечно, - опомнился Ефимов, извините меня.

К Степашину мы добрались в полной темноте, еще не было и шести. Проехав мимо села, я велел Максу остановиться на краю поля метрах в ста от кирпичного завода. Проверив фонарик, я вышел из машины и, полагаясь только на верхнее чутье, побрел в направлении предполагаемого транспортерного люка. Макс на всякий случай, для страховки, должен был пойти следом через десять минут.

И какого дьявола мы сразу же не замели следы? - с досадой думал я, тщетно пытаясь найти ту чертову дыру, ведущую в цех обжига. Ясное дело: мы страшно торопились. Валентина могла появиться в любую минуту, но какие-то элементарные вещи мы предпринять могли. Например, забрать пистолет, окурок и замести следы наших ног. Понятно, что спрятать труп - дело сложное и кропотливое, требующее времени и смекалки, но хотя бы завалить его битыми кирпичами мы вполне могли. А сейчас я, скорее всего, его не найду. Наверняка толстяк бережно и надежно его припрятал, ожидая лучших времен.

После почти десятиминутных поисков я наконец нашел вход. Послушав тишину и осмотрев окружающую темь, я спустился в траншею и только здесь зажег фонарик и осветил черный зев. Вроде бы спокойно. Немного осмелев, я сунул свой нос в проем. Слава Богу, по башке не получил и, уже не таясь, я проник в цех.

Как я и предполагал, мой труп эти шакалы уже утащили. Мне не оставалось ничего иного, кроме как куском гнилой фанерки заровнять следы нашего пребывания в этом гнусном месте. Немного, но хоть что-то. То же самое совсем не вредно проделать и в лунинском домике, подумал я, выбираясь на поверхность.

- Ну что там, Иваныч? - тревожно спросил Макс, маяча на светлеющем небе.

- Труп исчез, а в остальном, прекрасная маркиза... Следы, как мог, я убрал, больше нам здесь делать нечего.

- Садись, поехали, посмотрим, может, тачку найдем.

- Тачку посмотришь ты, а меня свези к лунинскому домику, я и там хочу, навести марафет, а заодно и адрес Николая уточню.

- Пойдем вместе, мало ли что, - подъехав к домику, затревожился Макс.

- Не бойся, там никого нет, свет-то не горит. Подумай сам, если бы они хотели меня подкараулить, то сделали бы это на развалинах, там гораздо сподручней. А ты пока пошукай, вдруг повезет. Минут через пятнадцать-двадцать жду тебя здесь.

Безнадежно махнув рукой, он уехал, а я, еще раз осмотрев светлеющую улицу и не найдя ничего подозрительного, быстро проскользнул за калитку. С радостным визгом, прямо от крыльца встав на задние лапы, ко мне спешил рыжий, шелудивый пес; полный восторг и экстаз явственно слышался в его умильном и красочном скулеже.

- Что, бобик, плохо без хозяина? - потрепал я его грязный, скатанный загривок. - Ничего, брат, даст Бог, отыщется твой хозяин. А сопли распускать совсем не обязательно, - заметил я, уворачиваясь от его слюнявой пасти. Погоди, сейчас что-нибудь тебе вынесу. Хоть я и не твой хозяин, но жалость имею, душу твою собачью хорошо понимаю. Пропусти-ка меня.

Оттолкнув умильную собачью морду, я решительно взошел на крыльцо, теперь наверняка зная, что дом пуст. Подбадриваемый хлесткими ударами песьего хвоста, я открыл дверь и, минуя сени, смело вошел в дом. Внутри было еще темно, и я уже собрался включить свет, когда за меня это сделали другие. Белый слепящий сполох ударил по моим глазам, а язвительно-резкий голос по перепонкам:

- Явился не запылился. Возвращение блудного сына домой. И где тебя только черти носили, мы совсем заждались.

Момент был упущен; все равно я потянулся к пистолету, но, как понял, совершенно напрасно, потому что с обеих сторон на меня грамотно навалились два амбала, и я тоскливо понял, что проиграл. Наверное, сейчас опять будут бить, а я от этого страшно устал. Поэтому, стараясь больше не делать лишних движений, я послушно лег на пол, безропотно позволив связать себе руки.