- Больно? - участливо спросил я. - Ничего, не переживай, сейчас тебе будет еще больней. И знаешь почему?

- Отстаньте от меня, - захныкал брюнет.

- А будет больнее из-за того, что дядя Макс сейчас начнет крошить твой гипс. И сделает он это не из любви к искусству, а потому, что ты плохо обошелся с его племянницей. Он ее очень любит и не позволит, чтоб такие хмыри, как ты, ее обижали. Я правильно говорю, господин лейтенант?

- Абсолютно правильно, - подтвердил мое предположение Макс и, похлопав Алика по бледным ланитам, ласково спросил: - Ну что, пидорюга, где тебя лучше товарить? В лесу или здесь? Да сопли-то не распускай. Куда девку дел?

- Уберите руки, не бейте меня, я все скажу.

- Говори, мокрица. Вздумаешь юлить - тут тебе и будет конец. Как понял?

- Хорошо понял, я все скажу, только не выдавайте меня, с ней шутки плохи.

- С кем еще шутки плохи? - чуть выпуская трепещущую жертву, спросил Ухов.

- С Татьяной Андреевной.

- Кто такая и с чем ее едят? Быстро выкладывай.

- Татьяна Андреевна Клыкова - та самая женщина, которая отправляет девушек за кордон. Мы с Райкой Кох несколько раз подгоняли ей небольшие партии наших нищих лебядушек. Она их приводила в божеский вид и спуливала дальше по этапу.

- Куда? - учуяв свежий след, возбужденно спросил Макс.

- А черт их знает. Нам-то какая разница. Наша задача состояла в том, чтобы вовремя их поставить, получить деньги и ауфидерзейн до следующего раза. Могу только сказать: которые телки получше - шли подороже, а которые поплоше - и стоили подешевле. Ничего не поделаешь - рыночная экономика. За качество надо платить.

- Я вот сейчас заплачу тебе по рогам, - закипая, пообещал Макс. - Так, что ни один рынок твою тушу не примет. Быстро шепчи ее адрес.

- Я не знаю, - сразу осекся и посерел работорговец. - У нас телефонный контакт.

- Давай телефон и докладывай, в каком ключе шли ваши разговоры.

- Ну, когда мы с Райкой набирали нужное количество девушек, то я в одиннадцать часов утра звонил ей и говорил, что партия скотинки для ее фермы собрана, и спрашивал, когда она может ее забрать. Обычно она назначала на следующий день, приезжала и уводила все стадо.

- Куда приезжала и где забирала? - горя нетерпением, вскричал Макс.

- Как "где"? Прямо здесь.

- Отлично, так сделаем и на этот раз.

- Нет, что вы, это невозможно. Она сразу же меня заподозрит. Я не хочу. Она баба очень крутая, вы же ее просто не знаете.

- Вот и узнаем. Познакомимся как следует, - удовлетворенно пообещал я.

- Нет, не надо, я прошу вас, - совсем сник Алик. - Вы знаете, я вспомнил ее домашний адрес. Может быть, там вам будет удобнее с ней разобраться.

- Может быть. Говори координаты.

- Да, конечно, только с условием, что мое имя фигурировать не будет.

- Козел винторогий, неужели ты еще не понял, что условия здесь диктуем мы?

- Нет, нет, я все понял, записывайте: улица Двадцати шести бакинских комиссаров, дом тридцать два.

- Чего заглох? Какая квартира?

- У нее нет квартиры. Это ее особняк. Я вас очень прошу, ради бога, не говорите ей про меня.

- Поживем - увидим. Ты смотри, сам раньше времени не брякни ей о нашем существовании, потому что в этом случае головы тебе не сносить.

- Ну что вы... Да никогда в жизни.

- Ладно, сучонок, уговорил, - великодушно пообещал я. - Пожалеем тебя, если скажешь нам, где живет Николай Худиш. Ты давно его знаешь?

- Поверьте, я вообще его не знаю.

- Врешь, не может такого быть. Наверняка он бывал у тебя вместе с незабвенной Катериной Евграфовной.

- Ну что вы! Она сама-то ко мне наведывалась только в исключительных случаях, и не чаще чем раз в месяц.

- Какие у вас были общие интересы?

- Особенно никаких, пару раз затаскивала меня в постель.