- Огромное ему спасибо, - все уже понимая, ответил я, - да не забудь передать, что я с нетерпением жду нашей встречи тет-а-тет.

- Едва ли она состоится...

- Как знать, пути Господни неисповедимы.

- Это точно! Ну, нам пора, не желаете ли перед дальней дорожкой, на посошок, да стаканчик водочки?

- Не желаем! - за меня вдруг ответил молчавший доселе Макс. - Из твоих поганых рук даже пулю получать западло.

- Ну, ты! Гузку-то свою прикрой, а то напоследок я ее тебе разворочу.

- Не получится, мерин ты гребаный! - кажется, специально провоцируя скандал, издевался Макс. - Яйца-то я тебе ништяк отдавил, до сих пор враскорячку ходишь!

Побледнев, Эдик затрясся, готовый сию секунду сорваться в припадке бешеной злобы, но в последнее мгновение, каким-то чудом себя пересилив, он замер изваянием, продолжая неподвижно сидеть на табурете. Только крупная дрожь рук говорила, каких усилий это ему стоит. Видимо, он тоже понял, что свара затевается неспроста. Криво усмехнувшись, он произнес:

- Не получится, лейтеха! Капрал меня просил, чтобы все было аккуратно и красиво. А его желание надо уважать. Между прочим, мы давали вам шанс. Предупреждали по-хорошему. Но вы, господин Гончаров, пренебрегли нашим сигналом - безобидным взрывом - и тем самым вынудили нас пойти на крайние меры. - Закурив, он вытащил и взвел пистолет. Сквозь прицел, задумчиво глядя мне в глаза, крикнул: - Боб, отдай пулемет Витьку, а сам завяжи им клешни! А то что-то дергаться мужички у нас начали, как бы чего не начудили.

Послушно и добросовестно, до синевы, Боб стянул мои кисти жестким брючным ремнем и, вполне удовлетворенный проделанной работой, занялся Максом. С тоскливой печалью осенней скрипки моя душа скорбела о скорой разлуке с этим миром. Где обещанный Уховым чих? Кажется, я услышу его уже на том свете!..

- Готово, шеф, - отрапортовал усердный Боб, - может, постукать, а то застоялись они. Хамят тебе не по делу.

- Не надо, сейчас мы их мочить будем.

- Это я запросто, скажи - как? - профессионально, со знанием дела осведомился Боб. - Может, битками завалим?

- Можно и битками, - согласился распорядитель нашей казни, - только не здесь, халупа нам еще пригодится. Кончим их прямо возле ямы. Забей им в пасти по кляпу, а то они кричать начнут, всю деревню на уши поставят.

Во главе нашей печальной экспедиции, освещая путь и радостно помахивая дубиной, шел Боб, за ним со связанными руками неуклюже шкандыбал Макс, его, с фонарем и автоматом наперевес, конвоировал Витек. Четвертым тащился я, а замыкал шествие главный лиходей нашей компании Эдик. Ствол его пистолета неприятно упирался мне в спину. Коровник находился в низине, и потому наша стезя была наклонна.

Все, господин Гончаров, кажется, на этот раз тебе не отвертеться. Пора позаботиться о душе и обратить очи к Богу. Предупредить его о своем появлении неплохо заранее. Пока еще жив, нужно помолиться, а то потом некрасиво получится, торопливо и в спешке. Что архангелы подумают! Скажут, пока тебя жареный петух не клюнул, ты о Боге и не помышлял...

Громкий чих Макса буквально подбросил меня на месте. Не совсем понимая, что делаю, я чисто интуитивно упал на землю под ноги Эдика. В прыгающем луче фонарика, как при замедленной съемке, я видел, как Макс погружает в задницу Боба свой десантный ботинок, из которого торчит длинное стальное жало.

Крик, а точнее, вопль, который через секунду вспорол тишину, мало напоминал человеческий. Описав немыслимую дугу, погас фонарик Боба. Нервно затрещал автомат, а за мной затявкали пистолетные выстрелы. Я видел, как, падая, Ухов вспорол брюхо Витьку, и к первому воплю прибавился еще один, не менее пронзительный. Наступила полная темнота, и послышался топот убегающих ног.