|
- Как вы называете эту добычу? - спросил я. - Мы ее называть Ке-фонг-гуу, сэр. - И ты говоришь, она очень ядовитая? - Очень, маса. Это опасный добыча. - Ну ладно, глупый ты человек, только ты забыл, что у европейцев есть особое лекарство от укусов такой добычи. Ты что ж, забыл, что, если она меня укусит, я не умру? - А, маса, я совсем забыть про это. - И ты бежишь, как женщина, кричишь во все горло и мешаешь мне поймать такую прекрасную добычу, и все потому, что ты про это забыл, да? - Виноват, сэр, - сокрушенно выговорил охотник. Я легонько постучал пальцем по его курчавой голове. - В следующий раз, друг мой, прежде чем делать глупости, сначала подумай головой, - строго сказал я. - Слышишь? - Я слышишь, сэр. Когда подошли остальные охотники, я рассказал им, что произошло, и все они ахали и щелкали пальцами. - Ха! - воскликнул один, и в голосе его слышалось восхищение. - Маса не иметь страх! Он старался поймать Ке-фонг-гуу! - А Уано взять да и поймать маса! - сказал другой, и все громко расхохотались. - Да, Уано, тебе сегодня удача! Другой раз маса тебя убить за такой глупый дело, - сказал третий, и все вновь разразились громогласным хохотом: подумать только, у охотника хватило безрассудства помешать мне поймать зверька! Когда они наконец отсмеялись, я стал подробно расспрашивать их об этой ящерице. К моему немалому облегчению, Гончие уверяли, что таких здесь довольно много и мне не раз еще представится случай ее поймать. Однако все единодушно твердили, что ящерица эта страшно ядовита. Яд ее смертелен, уверяли они, и даже если только дотронешься до нее рукой, тотчас в судорогах упадешь наземь и через несколько минут умрешь. Потом они стали спрашивать, какое есть против этого смертоносного яда лекарство, но я напустил на себя подобающую таинственность. Сказал только, что, если они выследят для меня такую ящерицу, я ее поймаю и докажу им всем, что не стану корчиться в судорогах и не умру. Они сразу повеселели, очень заинтересовались столь опасным для жизни опытом и пообещали мне помочь (ни один, в сущности, не поверил в мое лекарство). Один из охотников сказал, что знает одно место, где можно найти множество таких ящериц; он утверждал даже, что до этого места не так уж далеко. Мы упаковали свое снаряжение и двинулись в путь. Охотники оживленно болтали между собой, должно быть, заключали пари - выживу ли я после того, как дотронусь до Ке-фонг-гуу, или помру.. Охотник, который вызвался показать место, где водятся Ке-фонг-гуу, вскоре отвел нас примерно за милю от той долины, где я впервые увидел свою красотку, и мы очутились у самого подножия холма. Сильные ливни смыли со склонов слой красной земли, и из-под нее широкими полосами проступил голый серый камень. Лишь кое-где в щелях осталась земля, и тут выросли растения, которым довольно для питания всего лишь крохотной горсточки почвы. Каменные пласты окаймляла высокая золотистая трава и какое-то странное растение, похожее на чертополох, с бледно-желтой, как у лютика, головкой. Открытый солнечным лучам камень совсем раскалился - не дотронешься! Когда я шел по склону, тонкие каучуковые подошвы моих башмаков прилипали к нему, точно я шел по липучке для мух. Я уж начал подумывать, не слишком ли жарко в этом пекле даже для самых солнцелюбивых ящериц? И вдруг яркая цветастая полоска вылетела из низенького островка зелени, мелькнула на мерцающей от зноя скале и юркнула под надежный кров высокой травы и чертополоха. - Ке-фонг-гуу! - объявили Гончие Бафута, остановились как вкопанные и крепче стиснули в руках копья. |
