Луч скользил по неровной поверхности, несколько раз натыкался на разбитые лампы, а потом задержался на странной фигуре. Ленора не сразу сообразила, что это ящер. Послышался резкий щелчок, а затем – протяжное шипение. Фонарь в руке девушки дрогнул, и тварь исчезла во мраке. А потом гигантская тень обрушилась на Кухулина. Мужчина и рептилия, сцепившись в один клубок, с грохотом покатились по ступенькам.

– Кух!!! – взвизгнула девушка и помчалась вниз.

Держа в одной руке фонарик, она целилась из пистолета в ящера, но не решалась выстрелить, – боялась, что попадет в мужа. Она подбежала вплотную к борющимся. Кухулин крепко прижался к твари, обхватил ее руками и ногами, пытаясь задушить. Рептилия сучила лапами, била хвостом, щелкала зубатой пастью и истошно шипела, но ни зацепить, ни отодрать от себя противника не могла.

– Кух!!! – крикнула Ленора, уронила на пол фонарь, сорвала с себя противогаз и, приставив ствол пистолета к шее костлявой твари, нажала спуск. Раздался выстрел. Ящер, испустив жуткий вой, похожий на плач до смерти напуганного ребенка, перекрутился и все-таки сумел вырваться из стальных объятий Кухулина. Ударив его хвостом, рептилия засеменила вниз.

Вдруг вспыхнул яркий свет, и Ленора, целившаяся в убегающего ящера, ослепла. Закрыв глаза рукой, девушка услышала чей-то крик:

– Еще одна тварюга!.. Вон… вон! Вали ее, вали!!!

Затем раздалась пулеметная очередь, послышались предсмертное шипение и радостный возглас:

– Накрыл, суку!.. А вон еще две твари…

– Нет! – донесся другой голос. – Это люди. Не стрелять! Не стрелять, вашу гребаную мать!!! Прожектор на малую!

Щурясь, Ленора опустилась на ступеньки. Она пыталась хоть что-то рассмотреть, но перед глазами стояли белые подрагивающие пятна. Чувствуя, что опасность миновала, она на ощупь засунула пистолет в кобуру. Затем чья-то сильная рука подняла ее на ноги.

– Ну вы, мать вашу, и отморозки! Охренеть! Это ж какими психами надо быть, чтобы через Павелецкий вокзал переть?

Ленора подняла глаза. Зрение понемногу восстанавливалось, и сквозь мерцающие блики она видела ухмыляющееся плохо выбритое лицо со скошенным набок носом и шрамом, рассекающим надвое правую щеку.

– Вы кто такие? Откуда?

– Новокузнецкая, – еле выговорила Ленора, вспомнив название, произнесенное Кухулином, когда он показывал месторасположение входов в метро на карте.

– Это что? Бандюки на счетчик поставили? Да так поставили, что через поверхность улепетывали?

– Что-то вроде того. – Кухулин, морщась, подошел к Леноре, взял ее за руку. – Спасибо, что помогли. У вас здесь можно остановиться?

– Да, пожалуйста. Павелецкая – станция мира, – мужик со скошенным носом загоготал, – здесь гостям всегда рады. Даже непрошеным.

Ленора и Кухулин спустились вниз. Мимо мешков с песком, мимо пулеметчика и крепко сложенных парней в камуфляже, греющихся у маленького костерка, мимо будки, в которой сидел порядком полысевший мужчина лет пятидесяти.

Мужчина внимательно посмотрел на прибывших и спросил:

– А где ваши индивидуальные средства защиты, молодые люди? Вы что, так по городу и ходите?

Тут только Ленора вспомнила, что оставила свой намордник на ступеньках эскалатора. Однако возвращаться и искать противогаз она не захотела.

– Потеряли, – глухо произнес Кухулин, – когда с монстрами сражались.

– Да они, по ходу, совсем того, – гоготнул мужик со скошенным носом, – ты глянь только: без противогазов, без броников, без мозгов.