Зависла Фенечка между классами — от своих оторвалась, а к другим прибиться не могла — изначально…

Отца смерть ее потрясла сильнее, чем я могла предположить, — она ведь была немногим старше его и младше матери, одно поколение. Он слег, не подходил к телефону, недели три врачи регулярно навещали его.

На это время я переехала в Новодворье. Чтобы все успеть, приходилось вставать рано — в шесть утра, так как школа Мари начиналась в восемь. Было бессмысленно возвращаться на дачу или ехать домой, и я, как обычно, приезжала на работу раньше всех. Забирал дочь из школы наш издательский шофер Ленчик, который, в случае необходимости, возил родителей. Я задерживалась на работе столько, сколько требовали дела, закупала продукты и снова отправлялась к родителям.

Мать хоть ни на что не жаловалась, но от недосыпания и беспокойства за отца похудела и поблекла. Теперь я твердо решила, что нужно оградить родителей от всяческих потрясений.

* * *

Неожиданная помощь пришла, откуда ее никто не ждал, — от моей дочери. Как-то вечером, после очередного разговора с Мариной, звонившей из Швеции, она спросила меня:

— А твою новую подругу Марину бабушка и дедушка знают?

Я похолодела — ведь все может неожиданно раскрыться — как же я не подумала, что ребенок может в присутствии родителей вдруг упомянуть это имя в какой-нибудь связи? И я сказала:

— Маша, очень прошу тебя — никогда не произноси этого имени при них…

— Вы что — лесбиянки? — с безжалостной прямотой современного продвинутого ребенка спросила моя четырнадцатилетняя дочь.

— Что ты несешь?!

— Тогда почему надо делать тайну из шведской Марины?

Что мне оставалось делать? Чего доброго, ребенок действительно заподозрит меня во всех смертных грехах… Полнейшая неподготовленность к такому повороту событий подействовала неожиданным образом — оказавшись в тупике, я была вынуждена сказать дочери правду:

— Видишь ли, иногда взрослые совершают поступки, которые их не украшают, вот и наш дедушка много лет назад сделал то, чего не стоило делать — влюбился…

— Влюбиться всегда стоит, если хочется и есть в кого, — выдала моя дочь вполне готовый афоризм, который лучше было пока оставить без комментариев.

— Он был уже немолод, имел семью, а влюбился в свою студентку.

— А сколько ей было лет?

— Лет девятнадцать-двадцать.

— Ну, дед дает! Не хило!

— У них был… настоящий роман, и она родила сына…

— Ого, вот здорово! Неужели эта студентка — Марина?

— Да, она…

— И что же сделал дед, когда узнал, что у Марины будет ребенок?

— Дед тогда не решился оставить бабушку… согласись, это было бы не очень честно по отношению к ней.

— Ну, честно говоря, не очень-то честно было и бросать беременную Марину… Да, ситуевина — совсем как в фильме «Исповедь», где главный герой, сын миллионера, тоже оказывается обыкновенным трусом…

— Не припечатывай приговоров, пожалуйста. Все сложнее, чем ты думаешь.

— И как же бедная брошенная Марина сумела все преодолеть и стать такой классной, как сейчас?

— Марина была молода и очень красива, у нее все еще было впереди. Через год она вышла замуж за Ларса и уехала в Швецию.

— А дед был в курсе, что у него родился сын?

— Он не был уверен, что это — его ребенок, потому что у Марины было много других поклонников…

— Ничего себе, не был уверен… А Георг все это знает?

— В том-то и дело, что Георгий не знает правды… он вообще не задумывается над этим, как любой нормальный ребенок в нормальной семье, ведь Ларс усыновил его в возрасте одного года и всегда был ему настоящим отцом.