— Урод, — слышу как зло шепчет один из них.

— Будь ты проклят, буржуй, — подхватывает второй.

Но тоже шепотом, через губу, сказать в лицо им явно не хватает душку. Ладно… языком чесать — не мешки ворочать.

Снова оглядываюсь, покусывая губу и чувствуя, как на зубах скрипит земля. Втягиваю воздух нового мира, он точно такой, как и в моем мире. Я как будто оказался на другом континенте, но все же эта реальность совсем другая.

— Эй! А ну убирайся отсюда! — из проходной выскакивает старик вахтер, машет руками, отгоняя меня, будто нашкодившего кота. — Тебе что проблемы…

Он осекается, судя по всему узнал. Осекшись, говорит куда спокойнее:

— Вам правда лучше уйти, господин Юн, ничего личного, но мне не нужны проблемы.

Поднимаю большой палец, показывая, что услышал. И прихрамывая на левую ногу ухожу с проходной. Мне тоже проблемы не нужны, для начала надо понять как я докатился до такой жизни, а после предпринимать действия.

Замечаю в сотне метров от проходной небольшой продуктовый ларек. Пить хочется жутко, стенки гортани будто прилипли друг к другу. А из холодильника рядом с ларкем на меня смотрят бутылки прохладной минеральной воды.

Щупаю карманы, ищу деньги. Нахожу в одном кармане складную расческу, несколько мятных леденцов (сразу кидаю все в рот, мята хорошо помогает при похмелье) и сложенный носовой платок. В другом кармане обнаруживается карта для подземки. На руках часы, потертые, перепачканы в вонючей грязюке.

В нагрудном кармане рубашки старенький телефон, завернутый вместо чехла в пупырчатый целлофан. Телефон не последних моделей, но есть сенсорный экран. На нем висит порядка двадцати пропущенных вызовов. Все это потом, а сейчас… сзади телефона обнаруживаю банковскую карту, выполненную из благородного черного металла — признак премиального клиента банка. Иду к ларьку. Продавщица, бабулька, с удивительно большими глазами, смотрит с прищуром из-под прилавка, за которым пряталась.

— Минералку, пожалуйста, — с трудом выдавливаю из себя, легкие тоже болят, будто скукожились апельсиновой шкуркой.

Старуха отрывисто кивает на холодильник. Самообслуживание, значит. Достаю бутылку, рука приятно касается прохладной поверхности.

— Оплачивайте, — робко шепчет продавщица и подвигает ко мне терминал.

Дрожащей рукой прикладываю карту. Колесико на экране натужно грузится, я открываю бутылку, делаю жадный глоток, ощущая как прохлада расползается по телу.

— Как добраться до А-Кунг-Нгам-роуд? — называю улицу, растирая ушибленное колено.

Продавщица не успевает ответить. Колесико перестает крутится, и на экране терминала появляется красный крест — оплата отклонена. Слышится характерный писк отказа.

— Попробуйте еще раз, господин Юн.

Продавщица тоже знает мое имя, такая публичность настораживает. Я закусываю губу, снова прислоняю карту и на этот раз красный крест появляется куда быстрее.

Отказ.

Снова.

Пиликает мобильный телефон. Приходит сообщение. Смахиваю экран вверх, но телефон протестно вибрирует — лицо не распознано. Приходится вытирать физиономию рукавом некогда белоснежной рубашки. Наверняка я только размазываю грязь и кровь по лицу (судя по взгляду продавщицы), но умыться негде.

Повторная попытка идентификации разблокирует экран. Сообщение пришло от банка — уведомление о недостатке на карте средств.

Мельком изучаю ленту пропущенных. Вместо фамилии и имени, записаны порядковые номера. Но если для реципиента цифры имели значение, то для меня это просто цифры.

Потом разберемся кто и что от меня хотел, а пока надо попытаться оплатить воду. Нахожу приложение банка, там появляется запрос на введение пароля. Наугад тыкаю четыре нуля, но телефон протестно вибрирует.