Дочь смотрит на меня с такой ненавистью, какой я не видел её в глазах никогда. Правда с поправкой на то, что у меня с ней было всего две встречи.

— Не утруждайся объяснением, ложь никогда не была тебе к лицу. А мне итак все понятно… но спасибо, что хоть в одном не соврал.

Далее она говорит, что ей позвонили из больницы и сказали, что ожидают до завтрашнего утра средства на лечение. Ну а я, по утверждению дочери, решил вместо этого спустить деньги на шлюх.

— Ты все сказала? — не отвожу от нее взгляд.

— Все. Добавить нечего.

Дочь достает из своей сумки папку с документам, кидает их мне в лицо. Перехватываю папку в нескольких сантиметрах от своего лица. Документы разлетаются по всей комнате. Вижу на них какие-то печати.

— Вот фирма, она открыта, делай теперь что хочешь, а меня забудь, — куда более спокойно говорит дочка.

— Ты не так поняла…

— Я все поняла как надо.

Новой попытки ее переубедить не предпринимаю. Она будет явно лишней, не приведет ни к чему. Вообще, человеку можно что-то объяснить, если он желает слушать, а до этого момента что ему не говори, результат не изменится. Сейчас у дочери в ушах бируши. Она глуха. Слушать меня она не желает.

Доча наблюдаю, как она стискивает кулачки, разворачивает и выходит из квартиры. Хлопает дверью так, что та едва не сходит с петель. Мы остаемся вдвоем с квартиранткой, у которой выражение лица — тихий ужас. Конечно, истерика была знатная и она оказалась в самом эпицентре. Не завидую ее нервным клеткам.

— Извините, что так получилось, — виновато пожимаю плечами.

Собираю документы, разбросанные по полу. Везде следует искать позитив, а позитивом в моем случае может быть регистрация юридического лица. Хорошо, что дочь начала процедуру до того, как случился скандал, иначе не видать мне фирмы, как своих ушей.

Как только поднимаю последнюю бумажку, входная дверь распахивается и внутрь квартиры влетает перепуганный квартирант. В одной руке переноска с ребенком, в другой — телескопическая дубинка.

— Что тут? Где он⁈

— Все в порядке, дорогой, — мямлит квартирантка.

Квартирант будто не слышит. С дубинкой наперевес мечется по квартире в поисках (как предположу) любовника своей благоверной.

— Ты не одна, да? Опять кто-то пришел к тебе? — орет он благим матом.

— Дорогой, здесь никого нет, кроме господина Юна! — оправдывается жена.

Я делаю вывод — всё-таки жена изменяет мужу. Похоже та еще семейка, со своими скелетами в шкафу, хотя у кого их нет.

— Я слышал чей-то голос по телефону!

— Здесь всё в порядке, — заверяю я. — Немного с дочерью не поладили, ее голос вы и слышали.

Мужик замирает, подозрительно косится на меня, щурясь. Но вижу, что он готов поверить моим словам.

— Фух, — ревнивец наконец-то прячет дубинку.

Вот и славно, совсем не хочется устраивать мордобой. Надо бы его переключить, пока успокоился.

— Ну как, нашли поставщика для баранины?

Выражение лица квартиранта начинает меняться с разгневанного на обреченное. Такое впечатление, что я его за живое задел.

— Нет, не нашел, — он вздыхает.

Кладет переноску с ребенком на диван. От моего внимания не уходит, как его жена, слыша эти слова, вздрагивает. Разворачивается и уходит к плите. Муженек тоже это замечает, бросается следом, чтобы успокоить свою даму. Обнимает ее за талию, покрывает поцелуями шею, та пытается вывернуться.

Невольно слышу их разговор.

— Ты же обещал, что мы поедем на отдых!

— Дорогая, придется немножечко потерпеть…

— Я терплю уже год! А ты раз за разом все переносишь и кормишь завтраками!

Мда, какая всё-таки это дамочка нетерпеливая.