Пока квартиранты шушукаются, обращаю внимание, что их ребенок уже не спит. Как и при первой встрече, внимательно меня изучает. Вот у кого надо поучиться терпению — очень спокойное дите.

Уходить я не спешу, надо еще переговорить с мужиком, есть деловое предложение, которое хочу ему озвучить.

— Простите, господин Юн, денек сегодня откровенно такой себе, — квартирант возвращается, попытка успокоить жену заканчивается провалом. — Не хочется показывать себя ненадежным человеком, но мы, наверное, съедим отсюда. Как то я немного не рассчитал сил.

— Так у вас уплачено за проживание, — напоминаю.

— Да, но видите ли, есть другие немалые статьи расходов, сопряженные с проживанием. Мясо, кстати, можете оставить себе, надеюсь оно пришлось вам по вкусу…

Квартирант совсем «плывет», поэтому сразу перехожу к делу и спрашиваю в лоб:

— По чем мясо для оптовика?

— Э… семьдесят долларов, — вопрос неожиданный, поэтому сумму он называет только после паузы.

Заверяю, что в ближайшее мне понадобиться крупная партия баранины. Расчет прост — порядка ста двадцати граммов мяса необходимо на одну котлету, одна точка дает в среднем десять котлет в час или сто двадцать за одну смену. Это пятнадцать кило баранины на точку. Если точек двадцать, это триста килограмм. На день.

— Сколько? — уточняет собеседник.

— Около десяти тонн в месяц, — озвучиваю цифру. — Я готов разместить у вас заказ, если цена составит пятьдесят долларов.

Фермер аж вздрагивает, с овцы в среднем получают пятьдесят килограммов мяса, это двести туш ежемесячно.

Глотает слюну его супруга, она прекрасно слышит разговор. Даже при цене пятьдесят гонконгских долларов за килограмм, десять тонн баранины это немного не мало полмиллиона баксов. Хорошие деньги, на любой отдых хватит с лихвой. Даже если вычесть из суммы сопутствующие расходы.

— А когда возможен такой заказ, господин Юн… — слышится с кухни робкий вопрос квартирантки.

— Полагаю в ближайшие дни мы можем заключить сделку. Мне как раз нужно позвонить, вы не против?

Подхожу к стационарному телефону и там, пока муж и жена переглядываются, нахожу номер сына. Скандалы скандалами, а у меня на руках теперь все необходимые документы для перевода средств. С этим не стоит затягивать, франшиза тоже не резиновая и вряд ли примет всех желающих в ней поучаствовать.

Из трубки слышатся длинные гудки, ровно на четвёртую гудок устанавливается соединение.

— Приемная господина Юна, — слышится голос секретарши.

— Мне нужно поговорить с ним, соедините пожалуйста.

— Вы записаны? — уточняет секретарша. — У господина Юна расписана каждая минута.

— Нет, я его отец и вопрос неотложный.

— Одну секундочку.

— Конечно, я подожду.

* * *

Тук-тук.

— Господин Юн, я знаю, что у вас сложный график, но звонит ваш отец, соединить? — спрашивает секретарша, заглядывая в кабинет.

Сын, занятый составлением важной отчетности, не задумываясь, откладывает документы.

— Да, пожалуйста.

— Секундочку, — секретарша исчезает.

Сын тотчас хватает трубку. Вот и наступил долгожданный момент. Прежде чем прислонить динамик к уху, он со свистом втянул воздух в лёгкие через ноздри, а потом также медленно выдохнул, закрыв глаза.

Отцу понадобились деньги. Он бы не звонил просто так.

Для сына эти деньги не были по настоящему значительной суммой. Теперь в новой должности он зарабатывал в куда большие цифры.