Он конечно же очень устал, и единственной его мыслью было выбраться отсюда и вернуться домой.

Была ли за отцом погоня? Скорее всего, была. Бастон и Суон бросили Петигрю в снегу умирать, но никто не знает, когда они покинули здешние места — сразу же после этого или несколько недель спустя? У нас на этот счет было очень мало сведений, да и то, что мы знали, сообщил нам такой ненадежный свидетель, как Петигрю.

Кто-то шел по следу отца и убил Пьера Бонтама, и, вполне возможно, этот же человек пошел дальше за отцом, ожидая удобного случая, чтобы прикончить и его. И этот человек знал или думал, что знает, где спрятано золото, и не хотел, чтобы его выкопали до того, как он сможет вернуться туда и забрать сокровище.

Я вдруг резко поднялся:

— Оррин, мне предстоит дальняя дорога, а я не хочу ехать, постоянно оглядываясь. Пойду-ка я в магазин и кое-что куплю. И если эти ребята, что приехали сейчас сюда, хотят со мной потолковать, я дам им такую возможность.

— Может, пойти с тобой? — предложил Оррин.

— Нет, сэр, не надо. Если мы пойдем туда вместе, они подумают, что мы за ними охотимся. А так я сделаю вид, что случайно зашел в магазин, и дам им возможность продемонстрировать свои намерения.

Я вышел из салуна и, перейдя на другую сторону, зашел в магазин.

В любом городе Дикого Запада есть такой магазин. В нем обязательно продаются джинсы, кучей наваленные на прилавок, мука, бочки с которой стоят вдоль стены, кофемолки и прочие вещи, без которых немыслима жизнь ковбоя или старателя. В этих магазинах всегда пахнет свежесмолотым кофе, черносливом, сушеными яблоками и курагой. На полках банки с консервами, на полу бочонок с крекерами.

Позади прилавка на отдельной полке лежат винтовки и дробовики; здесь же продаются сапоги, шляпы, седла, уздечки, шпоры, платки, жилеты, перчатки — словом, все, что нужно жителям этого сурового края. Я люблю такие магазины, в них нет ничего лишнего. В Сан-Луи или Новом Орлеане магазины завалены товарами, которые мне никогда в жизни не понадобятся, а здесь не было ни единой лишней вещи.

За исключением, может быть, тех двух ковбоев, что стояли у прилавка. Я подошел прямо к нему, не обращая на них никакого внимания, они повернулись посмотреть, кто вошел.

Мне нужно было купить новые джинсы, и, порывшись в куче, лежавшей на прилавке, я нашел то, что мне нужно, а ведь это не так-то просто сделать: рост у меня шесть футов и три дюйма, а талия и бедра узкие. Я сложил эти джинсы и несколько рубашек в стопку и стал ждать, когда освободится продавец, чтобы заплатить. Ковбои в этот момент решали, стоит ли им покупать «смит-и-вессон» 44-го калибра.

— Из него можно стрелять на большие дистанции? — спросил один из них. — Я привык к кольту, а этот револьвер…

Протянув руку, я взял у него «смит-и-вессон» и, открыв коробку с патронами, лежавшую на прилавке, зарядил его, потом сказал голосом, не лишенным приятности:

— Могу показать вам, джентльмены, как он стреляет. Если вы соблаговолите подойти к двери…

Один из ковбоев начал уже было заводиться, но, увидев, что я зарядил револьвер, передумал и решил не затевать ссоры. Тем не менее я видел по их лицам, что мое вмешательство им очень не понравилось. Сделав вид, что не замечаю этого, я спокойно повернулся и двинулся к выходу, а ковбои потащились за мной, сопровождаемые владельцем магазина, которого разобрало любопытство.

При въезде в город я заметил доску, которую кто-то прислонил к скале да так и оставил. Может быть, на этой доске собирались написать какую-то вывеску, но за другими заботами позабыли, вот она и стояла там, где ее оставили. Я заметил на ней небольшой сучок, он был чуточку темнее остальной доски.

Остановившись, я решительно поднял «смит-и-вессон», зная, что пуля, выпущенная из этого револьвера, всегда летит прямо в цель и что он меня не подведет.