Я подошел к кухонному шкафчику и сделал вид, что ищу в нем что-то. Через некоторое время до нее дошло.

– Пожалуй, я приму душ. Можно? – Шаткие доски пола несколько раз скрипнули, и стало вдруг тихо. – Или я должна уйти?

Я поворачивался к ней медленно, как и подобало истинному джентльмену, который знал, что ему предстоит увидеть даму, неподобающим образом одетую.

Я поворачивался долго, как можно дольше. Но она так и не воспользовалась предоставленным ей шансом. Гостья моя стояла в дверях все в той же ночной рубахе. Только сейчас я задал себе вопрос: «Минуточку, Малкош, а где ее платье?…»

– Понятия не имею, что должна сделать милая пани, – признался я, стараясь не думать о том, что помимо лица у женщин есть еще кое-какие части тела. Борцы с порнографией вряд ли догадываются, какое впечатление на мужчину может произвести девица в ночнухе, позаимствованной у своей бабушки. То есть в великоватой для нее. Не знаю, наверное, если бы она была раздета совсем, разговаривать с ней мне лично было бы много проще.

– Я хотела бы остаться, – тихо сказала Черновласка. – Догадываюсь, какое у вас мнение обо мне… – Пальцы ее мяли ткань почти символического одеяния. Очертания груди при этом то и дело вырисовывались. – Я вам все расскажу. Только это очень непростая история.

– И длинная?

– Это… это зависит… – Она заколебалась. – В некотором смысле очень даже короткая. Но в двух словах не объяснить… А вы ведь согласились работать на меня, правда? В качестве детектива… Я ведь за этим и пришла к вам.

– Я уже сказал, что берусь за ваше дело. Вопрос – смогу ли я помочь вам, но я уже пытаюсь: пани, кажется, это заметила… Можете возвращаться домой и спать спокойно. Детали обговорим за… – Я взглянул на часы. – То есть сегодня утром. Только не приходите к восьми…

Она прикусила губку и наморщила лоб. Жир на сковородке уже успел бы растопиться, а она все стояла, стройная и полуодетая, как балерина, и шевелила бровями и думала, думала, едва касаясь пола кончиками пальцев левой ноги.

– У меня мало денег, – тихо сказала наконец эта грация.

– Как-нибудь договоримся.

– Дело в том… Короче, я бы могла остаться на ночь. – Последняя фраза ей далась с трудом.

Я так и не понял – был или не был в ней знак вопроса.

– Ах вот как – на ночь… Вы хотите…

Она не дала мне договорить:

– Да, я хочу.

Лицо у нее было неподвижное, совершенно лишенное каких-либо видимых эмоций. Разве что над своей кровью Черновласка была все же не властна: предательский румянец пылал на щеках.

– То есть мы должны лечь в постель, – подытожил я. – Так сказать, доплата натурой.

– Извините, – прошептала она, глядя в пол, – если я обидела вас.

Я ненадолго задумался.

– Не за что, – сказал я Черновласке. – Просто я кое-чего не понимаю, а поэтому задаю вам вопросы. Частный детектив не адвокат и уж тем более не врач, но должны же мы что-то знать о своих клиентах. Это облегчает сотрудничество.

– Я понимаю. – Она посмотрела мне прямо в глаза. А потом улыбнулась, но как-то не слишком радостно. – Я сейчас не смогу найти ночлега. По-моему, это вполне приличный повод. А вы как думаете?

– Вам некуда пойти?

– Разве что на вокзал. Если пустят, конечно.

– Это уже похоже на шантаж.