Но те и не думали отступать.

— Держись! — заорал я.

И бросился на помощь. Почти не целясь уложил выскочившего прямо к окну головореза, перезарядил — и стрелял, пока не закончились патроны. Попытался швырнуть Горыныча, но вместо боевого заклятья с кончиков пальцев сорвалась только тусклая вспышка. Дар окончательно схлопнулся, оставляя мне лишь Ход и стремительно тающие защитные плетения.

Ничего, хватит и их — с парой пистолетов.

Я рванул из-за пояса оба “кольта” и плюхнулся на пол у соседнего от Гризли окна — рядом с невесть откуда взявшейся Хельгой.

— Ты еще жив, Горчаков? — поинтересовалась она, перезаряжая револьвер.

— Вроде бы. — Я переполз чуть ближе и вжался плечом в стену. — А что ты здесь забыла, фрайин? Я же сказал себе сидеть тихо и не…

— И пропустить все веселье? — Хельга с щелчком взвела курок. — Ну уж нет. Куда ты — туда и я.

Вот так — и никаких обсуждений. Своенравная принцесса из рода Габсбургов не стала отсиживаться с детьми и другими женщинами в безопасном месте, а взялась за оружие — впрочем, как и всегда. И никакие разговоры о ценности венценосной головы и прочих частей тела особы королевской крови ее, понятное дело, не переубедили бы. Да и времени на болтовню уже не осталось: топот и крики слышались уже прямо на крыльце, а чертов томми-ган и вовсе грохотал чуть ли не у меня над ухом.

— Там парочка, прямо напротив. Постарайся отвлечь их, а я подстрелю. — Хельга легонько постучала стволом револьвера по подоконнику. — Давай, Горчаков, готовься. Один, два…

Досчитать она не успела. Недалеко за стеной что-то громыхнуло — так, что весь поместье Кеннеди содрогнулось, а из размолотых пулями рам посыпались остатки стекол. Вокруг и так было не слишком тихо, но этот звук с легкостью перекрыл все остальные — а через мгновение повторился снова. И еще раз. И еще.

— Серьезная штуковина, — тоскливо заметила Хельга. — Кажется, кто-то притащил пушку.

Об этом я без труда догадался и сам — но вопросов все равно осталось куда больше, чем ответов. Особенно когда грохот орудий стих, и лужайка вокруг дома вновь взорвалась трескотней всех видов калибров поменьше. Стреляли прямо под окнами, чуть подальше — у мотоциклов, на дороге, где остались машины и совсем далеко — у самой кромки воды на пляже. В нашу сторону все еще летело достаточно убойного металла, но основной бой, похоже, теперь кипел не здесь.

А на берегу, у моря.

— Что за?.. — Гризли осторожно подполз к своему окну и выглянул наружу. — Бро, смотри! Там чертов долбаный корабль!

Покидать укрытие явно было не лучшей затеей, но любопытство все же оказалось сильнее — и я осторожно поднялся, вытянувшись вдоль стены, и высунул из проема сначала ствол “кольта”, а потом и собственную голову… точнее, часть — ровно столько, чтобы разглядеть хоть что-то.

Впрочем, представшее передо мной зрелище определенно стоило любых рисков. Лужайка напротив поместья Кеннеди превратился в самую настоящую мясорубку. Темный силуэт корабля на фоне розовеющего неба то и дело взрывался огнем пулеметов. Похоже, моряки решили рискнуть: таились до последнего, под прикрытием темноты подошли чуть ли не вплотную к берегу — и теперь высаживали десант прямо в тыл головорезам из Вашингтона.