— Вот, погляди. — Маленькая ручка требовательно раскрыла журнал где-то на середине — и тут же ткнула пальцем. — Это “Кёртис” четвертой модели — на таком летал дядя Джо. А вот здесь немецкий “Фоккер”. Крутой, правда? А тут…

— Вот вы где! — Над страницами с летающими машинами нависла тень. — Майкл, что я тебе говорил? Сейчас же оставь князя в покое.

— Ну па-а-а-п…

— Хватит. — Кеннеди подхватил сына под мышки, приподнял и поставил на пару ступенек ниже. — Иди поздоровайся с тетей Юнис.

Мальцу явно куда интереснее было разглядывать аэропланы с настоящим… ладно, почти настоящим супергероем, чем общаться с какой-то там очередной тетушкой, но спорить с отцом он не посмел — тут же отобрал у меня журнал и удрал вниз по лестнице, едва не выбив у Нелли из рук тарелку.

— Дети… — Кеннеди усмехнулся и проводил сына взглядом. — Надеюсь, Майкл не успел слишком сильно вам надоесть.

— Нет. — Я пожал плечами. — Очень… шустрый парнишка.

— Чудно, — кивнул Кеннеди. — Господин президент хочет вас видеть, князь. Вы ведь не будете против прогуляться наверх? Там наверняка хотя бы… потише.

— Если честно — буду вам признателен. — Я поднялся со ступеньки. — Не подумайте ничего плохого, господин сенатор, ваша семья очаровательна, но…

— Их слишком много? Понимаю… Иногда даже мне кажется, что в этом доме куда больше Кеннеди, чем он может выдержать. Матушка любит семейные праздники, но такого столпотворения здесь не было с самого ее юбилея… Лет пять назад, кажется.

— Сегодняшний день сложно назвать радостным, господин сенатор. — Я вышел на второй этаж. — Но такой шум мне уж точно нравится больше, чем стрельба в Вашингтоне.

— Мне тоже, — усмехнулся Кеннеди. — Но для разговоров нужно место потише, и кабинет отца подойдет, как нельзя лучше. Вот сюда, князь.

Дверь едва слышно скрипнула, и через мгновение мы оказались в комнате. Совсем небольшой: если дом глава семейства строил с размахом, то работать определенно предпочитал не то, чтобы в тесноте — но в обстановке весьма скромной. Единственное окно с задернутыми шторами и минимум мебели: широкий книжный шкаф из темного дерева, кожаный диван с парой кресел и средних размеров стол, за которым нас и ожидал господин президент.

— До сих пор не могу поверить, что мы сюда добрались. — Кеннеди захлопнул дверь и устало подпер ее спиной. — Я понимаю, разговор будет не из простых, но… Черт возьми, почему бы нам не пропустить по стаканчику старого доброго ирландского виски? Еще из дедушкиных запасов.

— И не подумаю отказаться! — Джонсон заметно оживился и чуть подался вперед. — У меня до сих пор трясутся руки… Подумать только, что нам пришлось пережить.

— Прекрасно понимаю, джентльмены, — усмехнулся я. — Но я, с вашего позволения, воздержусь — для таких бесед нужна ясная голова.

Если мой отказ и обидел Кеннеди, тот не подал виду — молча пожал плечами и принялся разливать виски по приземистым стаканам из толстого стекла. Первый Джонсон осушил чуть ли не залпом. Второй, возможно, постигла бы та же участь — но господин президент все-таки взял себя в руки, выдохнул, откинулся на спинку кресла — и, наконец, заговорил.

— В первую очередь я должен извиниться перед вами, князь. За то, что у меня все еще нет возможности принять вас так, как того требуют правила. За то, что с самого момента нашей встречи ваша жизнь почти все время подвергалась опасности.