Арик глубоко вздохнул, стараясь побороть слабость во всем теле.

– Свяжись с космопортом, – приказал он. – Закажи мне место на лайнере до Земли. Когда придет наш корабль, отправляйся на Эвон.

– Хорошо, сэр, – кивнул Хилл, доставая свой планшет. – А я могу узнать, что случилось?

Арик откинулся на спинку стула и закрыл глаза:

– Мой брат… погиб.

* * *

– Доктор Кавано?

Мелинда Кавано оторвала взгляд от экрана компьютера, где были изложены подробности предстоящей операции.

– Да?

– Доктор Биллинсгейт в предоперационной, – сообщила медсестра. – Номер три.

– Спасибо. – Мелинда задумчиво покачала головой.

Надо же, вместо того чтобы просто позвонить ей, он посылает медсестру! Ей не доводилось работать с этим доктором прежде, но ассоциация хирургов Содружества была сравнительно небольшой, и в этой организации все всех знали. И, по слухам, такое поведение было вполне в стиле Биллинсгейта. Относительно причин мнения разделились – либо доктор слишком дорожил собственным временем, либо просто предпочитал иметь дело с живыми людьми, а не с компьютерами.

– Передайте ему, что я сейчас подойду.

Она закончила запись и вынула карту из компьютера. Предоперационная номер три находилась в конце коридора. Мелинда вошла в кабинет и застала Биллинсгейта за экраном с высоким разрешением.

– А, Кавано, – рассеянно промолвил доктор, махнув ей рукой. – Готовы к работе?

– Почти. – Она присела на соседний стул. – Я только хотела бы обсудить с вами еще пару моментов.

Биллинсгейт поглядел на нее из‑под кустистых бровей.

– Я думал, мы уже все обсудили, – понизил он голос на полоктавы.

– Я тоже так думала. – Мелинда вставила карту в компьютер и открыла нужный файл. – Во‑первых, я считаю, что на третьем этапе операции мы должны уменьшить дозу маркинина. Да, кровяное давление необходимо понизить, но если переставить иглу капельницы всего на четыре сантиметра вверх, мы сможем уменьшить дозу на десять процентов.

Доктор насупился еще больше:

– Но десять процентов – это немало.

– Так нужно, – настаивала Мелинда. – Во‑вторых, на четвертом этапе вы вводите две нейросвязки с четырех сторон пораженного участка. Вот здесь, – ткнула она в экран, – нейросвязка окажется слишком близко к хиазме. Видимо, поэтому вы и увеличили дозу.

– Значит, вы так считаете? – В голосе Биллинсгейта досада сменилась презрением. – Скажите, доктор, вы когда‑нибудь ассистировали на подобных операциях?

– Нет, и вы об этом знаете, – ответила Мелинда. – Но я была консультантом на пяти таких операциях. Биллинсгейт чуть приподнял брови:

– И наверняка у пяти разных хирургов, не так ли? Мелинда смело встретила его взгляд:

– Это нечестно. Не бывает двух одинаковых операций. Вы просто безответственный человек, если будете игнорировать меня и упрямо держаться за первоначальный план. Это может закончиться печально.

– Вот это уж вряд ли, – хмыкнул Биллинсгейт.

– Разве не вы сами дали мне это задание? – упорствовала Мелинда. Доктор поджал губы:

– Вам не следовало оскорблять Мьеллера при всех.

– Я пыталась поговорить с ним наедине. Он не стал меня слушать.

Биллинсгейт уткнулся в экран, и на минуту в комнате воцарилась тишина.

– Значит, вы считаете, что нам нужно уменьшить дозу маркинина на десять процентов?

– Да, – кивнула Мелинда.