Биллинсгейт уткнулся в экран, и на минуту в комнате воцарилась тишина.

– Значит, вы считаете, что нам нужно уменьшить дозу маркинина на десять процентов?

– Да, – кивнула Мелинда. – Пониженная доза окажет необходимое действие. Нам требуется именно такое количество вещества, исходя из особенностей метаболизма пациента.

– Я как раз собирался спросить, с чего вы это взяли, – проворчал Биллинсгейт. – Ладно. Но если давление начнет повышаться, мы увеличим дозу. Это честно?

– Вполне. А как насчет нейросвязки?

Спор был кратким и культурным, и в конце концов Биллинсгейт элегантно сдался. Как и многие другие хирурги, он относился к операциям как к творчеству и не терпел постороннего вмешательства. Но как опытный врач он никогда не отмахивался от советов хорошего консультанта. Компьютерные системы с искусственным интеллектом проводили большинство обычных операций, и хирурги требовались в тех случаях, когда наука граничила с искусством. В литературе необходимы редакторы, а в хирургии – целевые консультанты. По крайней мере, так гласит теория.

– Ну, хорошо, – наконец смирился Биллинсгейт. – Мы сократим дозу маркинина на десять процентов и переместим нейросвязку гамма на три миллиметра латерально и вправо. Все?

– Все, – подтвердила Мелинда и отключила экран. – Остальное готово?

– Готовят. Нам придется только… Он прервался, поскольку открылась дверь и в кабинет вошла медсестра.

– Простите, доктор Кавано, но вам пришло вот это. – Она протянула карту. – С пометкой «срочно».

– Спасибо. – Мелинда вставила карту в свой планшет.

– Не задерживайтесь, хорошо? – попросил Биллинсгейт.

– Конечно, – кивнула она, глядя на планшет.

Она ожидала, что сообщение касается ее работы – какое‑нибудь новое задание. Но текст оказался зашифрован личным отцовским кодом. Включив декодер, Мелинда начала читать бегущие строчки…

Ее сердце сжалось.

– О, нет, – прошептала она.

Биллинсгейт, уже направлявшийся к двери, обернулся.

– Что случилось?

Мелинда молча повернула экран так, чтобы доктор мог прочитать сообщение.

– О, господи, – пробормотал тот. – А кто такой Фейлан?

– Мой брат. – Собственный голос показался Мелинде слабым эхом. У нее же была возможность повидать Фейлана три недели тому назад, когда они оба оказались на Надежде! Но тогда у нее было столько дел…

Биллинсгейт что‑то произнес.

– Простите, – извинилась Мелинда, пытаясь сосредоточиться на его словах. – Что вы сказали?

– Я сказал, что вам не нужно оставаться, – повторил доктор. – Операционная группа справится и без вас. Отправляйтесь в космопорт и улетайте.

Мелинда посмотрела на экран, но слезы застили глаза. Слова расплывались мутными пятнами.

– Нет, – вытерла она слезы. – Я целевой консультант. Я должна проследить за ходом операции.

– Желательно, – кивнул Биллинсгейт, – но не обязательно.

– Для меня – обязательно. – Мелинда встала. К ней вернулась способность ясно мыслить, и она вновь превратилась в добросовестного профессионала. – Разрешите мне на минуту отлучиться, чтобы послать сообщение в Кай‑Хо, на завод «Кавтроникс», после чего я буду готова к работе.

– Ладно, – неуверенно согласился Биллинсгейт. – Как пожелаете.

– Я не могу вернуть Фейлана, – объяснила Мелинда.