Несколько французов свалились на землю, а Ги де Фо был ранен в спину, и по ней текла струйка крови.

Французам потребовалось несколько часов, чтобы добраться до лагеря, разбитого вокруг высоких серых стен несгибаемого Дуврского замка. К тому времени как они вернулись, Ги де Фо держался в седле с помощью одной лишь силы воли.

— Ну же, дядя, позвольте помочь вам сойти, — уговаривал Вальнуар великана, глаза которого потускнели от боли и который, казалось, только отчасти был в сознании. Возможно, он умирает?

Ги немедленно доказал племяннику тщету его надежд:

— Так спусти меня. И вынь это у меня из спины» Племянник, не заносись слишком высоко в своих ожиданиях: я еще жив и намерен остаться в живых! — Слова подтверждались силой его голоса. — Поэтому тебе еще некоторое время придется подождать с исполнением твоей мечты занять мое место!

Вальнуар стиснул зубы. Не так легко разобраться в намерениях дядюшки. Будет жить этот человек или приближается к своему концу, никому не известно, ведь боевые раны лишали жизни людей и покрепче его. Только через несколько дней можно получить ответ.

С этими утешительными мыслями он вместе с другим человеком волок Ги. Наконец, шатаясь под тяжестью ноши, они затащили его в темный большой шатер, где их встретил Анри Гавр, остававшийся в лагере за командира в отсутствие Ги.

Когда дядю положили на тюфяк лицом вниз, Вальнуар зажег несколько масляных ламп. В палатку вошел специально обученный человек и начал вытаскивать стрелу. Ги скрежетал зубами, но ни один звук не вырвался из его горла.

Когда стрела была вынута из его огромной белой спины и Анри Гавр удалился, Ги обратился к Вальнуару:

— Итак, наш Водери у бесчестного Уилликина? Чему уж тут удивляться, если мой племянник так часто и так откровенно оказывал предпочтение обществу менее благородному, чем наше? — Насмешка сменилась презрительной улыбкой. — Как бы то ни было, его поступок может пойти нам на пользу!

Хотя Вальнуар, верный долгу, оставался с дядей, мысли его блуждали далеко. Теперь эти слова Ги отвлекли его от приятных подсчетов всего, что будет принадлежать ему, если — несмотря на помеху в лице близнеца, старше его лишь на мгновение, и пристрастие старика к браку — владения дяди перейдут к нему.

— Касси будет лакомым кусочком… — Лежа на животе, пока ему перевязывали рану, Ги повернул голову в сторону, чтобы видеть Вальнуара. — Но это не так важно по сравнению с радостью видеть конец этого бастарда, рыцаря Уилла, который всадил в меня стрелу и убил наших воинов.

Глаза Вальнуара заблестели, и в смешке Ги ему послышалось некое обещание.

— Да, племянник, я знаю, ты хочешь, чтобы она не угрожала твоим ожиданиям. Если ты правильно выполнишь свою часть плана, возникшего у меня недавно, я сделаю так, что в конечном счете ты получишь и мой титул, и мои земли.

Глава 12

У Водери были причины сожалеть о своем решении терпеливо ждать приговора Уилла. День за днем проходил, а тот и не вспоминал о предложении Водери. Время текло однообразно: ночь он проводил с Уиллом в совершенно неприспособленной к обитанию хижине, а день — в его доме. Ему было удивительно, что и Уилл находится здесь большую часть дня.

Когда бы рыцарь ни отлучался волей-неволей выполнять свой долг, Кенуорд всегда был поблизости, хотя хозяин Водери, конечно, знал, что если тот захочет, то всегда может легко одолеть юношу.

В одно утро, дней через десять после своего пленения, Водери, сидя за столом, пристально смотрелв милое лицо Беаты. Одна ее улыбка была достаточной причиной, чтобы остаться, и он был намерен оставаться здесь до тех пор, пока не будет в состоянии выполнить свою клятву и взять с собой прелестную женщину.