Изменить размер шрифта - +
Он был выпит до дна, но знал, что скоро захочет повторения.

Именно этого он искал в объятиях всех прочих женщин, но в конце концов сдался и решил, что надел земли и деньги могут стать неплохой основой для брака – нежели, чем страсть или чудесное единение душ. С Аланой он обнаружил то богатство чувственных ощущений, которое сделало счастливыми Эвана и Сигимора. Этого он хотел, в этом нуждался, и это стремился обрести.

Он уже был на волосок от того, чтобы произнести заветные слова, однако заставил себя сдержаться, так как еще не имел права говорить о будущем. Чуть было не обручившись не с той женщиной, Грегор опасался давать обещания другой. Обжегшись раз, он не мог не стать осмотрительным. Он должен был проверить свои чувства, должен был знать наверняка. Алана, конечно же, вполне ему подходила по ощущениям, но ведь страсть могла затуманить разум… На сей раз ему следовало проявить осторожность. И если он действительно пообещает что-то Алане – то что будет делать, когда она узнает о Мейвис? Ведь тогда Алана решит, что он раздает обещания направо и налево и что его словам ни в коем случае нельзя верить.

Осторожно высвободившись из объятий Аланы, Грегор повернулся на бок и прижал ее к себе. Лицо ее все еще розовело от страсти, а глаза источали тепло. Когда же она поцеловала его в грудь, он почувствовал, что желание разгорается в нем вновь.

– Тебе больно, любовь моя? – спросил он, поглаживая ее бедро.

– Нет, просто немного жжет и, – она покраснела, – там немного липко.

Грегор засмеялся и встал. Подняв Алану на ноги и не обращая внимания на залившую ее лицо краску стыда, он придирчиво осмотрел ее. Заметив у нее на груди красноту – поцарапал отросшей за три дня щетиной – и немного крови между ног, он подхватил ее на руки и зашел в реку. Вода была холодной до ломоты, но день выдался теплый, почти жаркий, так что оказаться в холодной воде было даже приятно. Поставив Алану на ноги, он зачерпнул в ладонь воды и, не обращая внимания на ее протестующий визг, тщательно смыл кровь.

– У тебя нет никакого уважения к чужой скромности, – проворчала она, когда Грегор вытащил ее на берег и стал вытирать своей рубашкой.

– Верно, никакого, – ответил он с веселой улыбкой и надел на нее рубашку.

Алана тоже улыбнулась, но тут же нахмурилась; ей вдруг пришло в голову, что если сам акт любви был прекрасен, то сцена, что за ним последовала, обернулась полнейшим разочарованием. Грегор обнимал ее и ласкал, пока она приходила в себя, но слов любви не было. Она сурово напомнила себе, что всему свое время и что мужчины не способны быстро распознавать высокие чувства – похоть не в счет, – но все же настроение у нее от этих мыслей немного испортилось.

– У тебя очень серьезное лицо, моя милая, – тихо сказал Грегор. – Может, сожалеешь?

– Нет, – ответила она и нисколько не покривила душой.

– Вот и хорошо. – Он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. – Если мы не хотим, чтобы Шарлемань украл твою рыбу, надо быстро возвращаться в лагерь.

Заметив, что кот подкрадывается к рыбе, Алана бросилась к ней и засунула ее в мешок. Одевшись, они пошли обратно в лагерь. Пусть ее и беспокоило то, что Грегор ничего не сказал про любовь, ей все равно было хорошо рядом с ним после того, что произошло между ними. Произошло на берегу реки, при ярком свете дня… Алана покачала головой, поражаясь собственной дерзости.

Пока она разводила костер, Грегор почистил рыбу. Потом она села у огня и стала печь свою добычу, а Грегор пошел за хворостом. Все было как всегда, очень обыденно, настолько обыденно, что у нее даже голова закружилась. Действительно, трудно было поверить, что совсем недавно она потеряла девственность на речном берегу.

Быстрый переход