(Таких отчетов на стол товарища министра внутренних дел каждое утро приходило шестьдесят четыре: по числу губерний.

Читать их было страшно; к страницам прикасался осторожно, как к холодному лбу покойника.

Безысходность полная; одна надежда на армию.) ТОВАРИЩ МИНИСТРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ЗАВЕДЫВАЮЩИЙ ПОЛИЦИЕЙ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРУ ПРИВИСЛИНСКОГО КРАЯ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ К.К.МАКСИМОВИЧУ СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО Милостивый Государь Константин Клавдиевич. В течение последних месяцев в пределах вверенного Вашему Превосходительству Края, в особенности же в г. Варшаве, заметно участились случаи дерзких нападений со стороны членов подпольных организаций на чинов полиции, дворников и даже чинов военных патрулей, принявшие за самое последнее время как бы эпидемический характер. Насильственные действия со стороны злоумышленников, ускользающих обыкновенно от преследования и законной ответственности, терроризуют население и несомненно подрывают в нем всякое доверие к могуществу правительственной власти и способности ее предоставить обывателям законную и надежную защиту от произвола злоумышленников. Обращаясь к выяснению причин описанного печального положения вещей, нельзя не признать, что таковыми прежде всего являются полная несостоятельность полицейского розыска, приводящая к безнаказанности дерзких нарушителей общественного порядка и спокойствия, а равно и те исключительные условия Привислинского края, в которых приходится действовать Варшавской полиции, и что во избежание дальнейших осложнений в этом отношении и для скорейшего водворения прочного порядка представляется единственно и безусловно необходимым возможно широкое пользование войсками, наряжаемыми в помощь полицейским силам. Ввиду изложенного я считаю своим служебным долгом просить Ваше Превосходительство не отказать в принятии всех возможных и необходимых по Вашему мнению мероприятий, которые, при широком пользовании войсками, как средством для проявления сильной и непоколебимой власти, могли бы ближайшим образом содействовать скорейшему водворению порядка и спокойствия в возбужденном населении вверенного Вам Края, и в частности в г. Варшаве. Прошу Ваше Превосходительство принять уверение в совершенном моем почтении и преданности. Подписал: Д. Трепов.

… Однако и после того, как армия еще более активно включилась в борьбу с революцией, тише не стало — забастовочное движение росло и ширилось, трещали щелчки ночных выстрелов. Власть не могла уже больше удерживать так, как раньше, потому что рабочие перестали бояться — чего ж бояться-то?! Ведь страшатся тогда лишь, когда есть что терять, а ныне такая голодная и серая жизнь пошла, что и терять нечего.

По Варшаве пошла летучая фраза Дзержинского: «Если нет конца терпенью, тогда нет конца страданиям».

Натерпелись вдосталь.

Хватит.

— Деяние — рьян, ничто, пусто; ожидание — боюсь, боюсь, чую копыта! Величие — каково? Колонна рушится, величие — вечно! Ум — где он? Чей? Умишко — умище — ум…

Руки провидца Филиппа трогали черное сукно спиритуалистического стола осторожно, как хлеб, а как иначе трогать ему святое, ежели булочник он из Бордо, он к хлебу как к святости касался, он святость эту на мысль перенес, доходную мысль: когда царит страх — глупость во сто крат растет и надежду в другом ищет, коли в себе пусто.