— Майки, — сказал Шейн, когда я потянулся к двери. — Серьёзно, мужик, притормози. Он бы не сидел там так просто, если бы не имел туза в рукаве. Он знал, что ты приедешь за ним. Позволь сначала я проверю.

Я не потрудился ответить. Я не позволю Шейну или кому-либо еще сделать это. Если Рой пришел за Евой, он пришел и за мной, я не мог позволить ему увидеть это по-другому. Возможно, это была преданность; а возможно — собственничество. Я не знал; Евы не было здесь, чтобы помочь понять разницу. Но я знал, что заставить Роя пожалеть было моей работой, а не Шейна.

Может, это являлось частью женитьбы. Или, может, это просто был я, впервые открывший для себя настоящее желание, чтобы Ева увидела, что я по-настоящему хотел — и мог — защитить её. Она, вероятно, посмеется и назовёт меня неандертальцем, но тайно, в глубине души, она будет рада.

Я вышел из катафалка и подошел к другим автомобилям. Подростки замолкли, глядя на меня. Никто не побежал, никто в открытую не отреагировал, но все они были готовы, я видел напряжение их тел. Даже стонеры отложили свои наркотики и обратили внимание.

Я знал, как это было. Я редко зависал здесь, но я был ребенком Морганвилля. Всех нас учили очень внимательно следить за вампиром, когда один из них находился рядом.

— Ты, — сказал я и кивнул на Роя. Он остался на месте, одна рука закинута на плечо подруги. — Только ты. Все остальные сегодня вечером могут уйти.

— Эй, смотрите, большой человек за пределами кампуса, — сказал он. — Я занят. Отвали.

Я чувствовал зарождающееся рычание внутри, зверь пытался сорваться с цепи. Улыбка Евы мелькнула перед моим мысленным взором, и я сильно захотел стереть ухмылку с его лица.

— Осторожнее, — тихо сказал я. Только это. Его подруга, должно быть, почувствовала угрозу, исходящую от меня, так как она выпрямилась и бросила на Роя взволнованный взгляд; другие же спокойно заскользили с капотов своих машин, убирая свои напитки и курево. Здесь нет преданности. Никто не был готов постоять за Роя, даже девушка, которую он всё ещё держал зажатой под мышкой, будто собирался использовать её в качестве живого щита.

Я ждал, пока не заведутся двигатели других машин, и они не отправятся в менее опасное место, чтобы остаться в стороне. Как только все они ушли, морганвилльская ночь стала очень холодной, тихой и очень, очень тяжелой вокруг нас.

— Почему Ева? — спросил я его. Я знал, что Шейн стоял где-то позади меня, готовый и, скорее всего, вооруженный; он был не нужен мне. Не для этого. — Зачем ты пришел за моей женой? — слово "жена" все еще странно ощущалось у меня во рту; она была моей девушкой или другом на протяжение многих лет. Но это слово было тяжелым, важным, и он, наверное, услышал это, потому что его улыбка стала более жесткой и хищной.

— Потому что это зло, — сказал он. — Любой, настолько глупый, чтобы выйти замуж за вампира, заслуживает смерти, прежде чем она заразит других людей.

— Она не причиняла тебе вреда.

— Чувак, меня тошнит, когда я просто смотрю на нее, зная, что твои руки прикасались к ней. Ей лучше умереть. — Эта усмешка — я смотрел на него, желая разорвать ему лицо. — Она мертва?

— Нет, — сказал я.

— Жаль. Возможно, в следующий раз. Потому что ты знаешь, что следующий раз будет, клыкастый. Ты не можешь противостоять нам всем.

— Может и нет, — сказал я, — но я чертовски уверен, что могу справиться с тобой.

Я шевельнулся, он заметил это и сдвинулся в то же время, толкнув на меня свою подружку.