И наконец Валлентайн, закусив губу от боли, приподнялся. Сделал первый надрез, на лету делая поправки сообразно строению тела этого хоть и морского, но всё-таки животного - а дальше инстинкт зверя да отчаяние, помноженные на умения, сделают всё сами…

    Что-то последнее время неприятностей заметно прибавилось. Хотя стоило отдать должное - не всё так плохо, как могло бы быть.

    С другой стороны, могло и вовсе не быть… во всяком случае, в глазах иногда хоть и рябило, а спать хотелось просто до неприличия, Валлентайн не роптал. Знай наворачивал себе наваристый суп, который всё-таки удалось спасти…

    В заведении Гарри оказалось так же пусто, как и во всём городе. Потянув в воздухе носом, непонятным до конца даже себе образом исцелившийся волшебник прошёл на кухню, где некоторое время с задумчивым и глубокомысленным видом созерцал здоровенную кастрюлю, что мирно побулькивала на закопчёной плите, исходя паром и весьма привлекательными для голодного желудка ароматами.

    Сообразив, что так можно остаться и без обеда, молодой волшебник плеснул в огонь ковшик воды - уж снять пятиведёрную трактирную кастрюлю с плиты он сейчас попросту не смог бы. Вроде и подлечился - но всё же, хороший отпуск не помешал бы… но пока что можно обойтись и парочкой тарелок здешней недурственной стряпни.

    -  Что скукожился? Отвык от света… - Валлентайн предложил бестелесному демону тоже отведать изысков кухни пухлозадой супружницы Гарри - но тот робко сжался в своей магической удавке и по-прежнему молчал.

    -  Ну как хочешь, - волшебник добродушно ухмыльнулся, ощущая как по телу начала разливаться блаженная сытость. А затем подумал, и налил себе третью тарелку.

    Всё равно в этом отражении реальности есть суп больше некому?…

    Проснулся он к закату. Некоторое время наблюдал, как за погасшим в отсутствие хранителей огня маяком величественно поднималась хозяйка-Ночь. На тонущее за горбатым мысом солнце Валлентайн даже не взглянул. От этого проклятого Света больше мороки, чем пользы… потому он с наслаждением потянулся, стоя на пристани, и решительно зашагал к маяку.

    Путь оказался несколько дальше, чем предполагалось. Да и разбитое подобие дороги вряд ли пришлось кому по вкусу - но всё же, эти незначительные препятствия волшебник преодолел, пусть и прогулочным шагом.

    И лишь здесь, на верху маяка, он с похолодевшим сердцем осознал - зачем он сюда пришёл.

    Гори, огонь! Пусть некому ловить жадным взглядом твой свет, пусть ничьи глаза не высматривают его в темноте нетерпеливо и с надеждой - а всё же, свети! Валлентайн немного гордился сам собой, уж он вбухал в незамысловатое устройство столько чар, что хватило бы на несколько лет работы. Простенький масляный светильник давал только искру - главной тут всё равно оказывалась магия.

    Чуть волнуясь, он повернул потёртую до блеска бронзовую рукоятку - и в темноту вырвался ослепительно-белый луч. Залитые маслом шестерни провернулись, и постепенно механизм набрал обороты. Быть может, когда-нибудь, чьи-то усталые и красные с недосыпу глаза увидят в ночи этот свет и повернут корабль к надёжному пристанищу. Быть может, и нет, но все равно!

    Всем, всем, всем - я жив. И горе тем, кто о том позабудет!

    Ну, вроде всё? А теперь домой. И спать, как на первенство города среди пожарных!…

    Верёвка оказалась чуть коротка. До дна пропасти совсем чуть не хватило реквизированной в канатной мастерской бухточки - но волшебник ничуть не роптал.