– Раз уж вы отказываетесь спать, то с тем же успехом можете ответить на мои вопросы. Перед тем как упасть в обморок, вы сказали, что узнали о нападении. Кто вам сказал?

Жан Марк удобнее устроился в постели, щадя раненое плечо.

– Слуга в версальском дворце.

– Откуда мог дворцовый слуга знать о нападении крестьян так далеко от Версаля?

– Еще поинтересуйтесь, каким образом кое у кого из парней в этой банде оказались мушкеты вместо вил. – Губы Жан Марка скривились. – И почему бедный голодающий крестьянин, всадивший мне в плечо кинжал, так хорошо откормлен и сапоги на нем из кожи лучшей, чем на моих собственных.

Так вот о каких сапогах он сказал перед тем, как потерять сознание!

– А почему слуга пришел с этими сведениями к вам, а не к его величеству?

– Деньги. – Жан Марк насмешливо улыбнулся. – Король Людовик за такую верность раздает медали и свою бесконечную благодарность. А я обещал жирный куш за любую информацию о королевской семье. За деньги можно купить удобную жизнь и быстрого коня, чтобы он унес осведомителя подальше от тех, кого он предал.

– Слуга не сообщил вам, кто в ответе за это нападение?

– Человек с высоким положением. Он сказал лишь, что экипаж с принцем и мадемуазель де Клеман подвергнется нападению по пути в Версаль. Я собрал наемников и, подобно рыцарю без страха и упрека, бросился на выручку. – Он усмехнулся.

– Вы что, никогда не бываете серьезным? Вы спасли жизнь принца. – Жюльетта помедлила. – И мою тоже.

– Не из душевного благородства. – Жан Марк спокойно взглянул на девушку. – Я деловой человек и никогда ничего не предпринимаю, не рассчитывая получить что то взамен. Признаюсь, я был крайне раздражен тем, что вы так усложнили мою задачу.

– А что вы рассчитываете получить в обмен на спасение принца?

– Я хочу попросить ее величество об одолжении.

С минуту Жюльетта молча смотрела на него.

– По моему, вы не такой расчетливый, каким хотите показаться. Вы волновались за Людовика Карла, хотя и теряли сознание от боли.

– Я не люблю детоубийц.

– И вы приняли на себя удар, предназначенный мне. Разве так ведет себя жестокий и холодный человек, просчитывающий наперед свою выгоду?

Жан Марк скривился.

– Нет, так повел себя человек в порыве чувств и получивший за это хороший удар. – Он покачал головой. – Добродетель наказуема, помните об этом. Я же не воин и не герой.

– Разрешите думать так, как мне заблагорассудится. – Жюльетта нахмурилась. – Но я не знаю, о чем вы думаете.

– Это вас беспокоит?

Девушка кивнула.

– Обычно многие люди так легко прочитываются. Мне важно проникнуть под кожу.

– Зачем?

– Я собираюсь стать великой художницей и должна познать суть человека, – просто ответила Жюльетта.

– Припоминаю, что, когда я только проснулся, вы выразили желание написать меня. Вы серьезно хотите стать художницей?

– Я просто буду великой художницей. Я намерена учиться и работать, пока не стану великой, как да Винчи или дель Сарто. Знаете его фреску «Рождество Богородицы»?

– Да, и восхищаюсь как его росписью, так и вашей уверенностью.

– Вы хотите сказать – самоуверенностью. Художникам нельзя скромничать, иначе их талант погибнет. Я не… Что вы так странно на меня смотрите?

– Раздумываю, сколько вам лет?

Жюльетта нахмурилась.

– Четырнадцать. Какое это имеет значение?

– Может быть, очень большое. – Жан Марк закрыл глаза.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мне сейчас лучше поспать.