Жан Марк вгляделся в такое родное для него лицо Жюльетты.

– Ты, моя Жюльетта, и мой Танцующий ветер – вы оправдали мои хлопоты.

– Почему ты мне не рассказал? Я беспокоилась, считая, что пришлось оставить статуэтку во Франции.

– Наверное, я боялся тебе рассказать. Я подменил ее у королевы, а она была твоим другом.

– Ты это сделал из любви, не из жадности, – тихо сказала Жюльетта. – И, видит бог, ты пытался расплатиться с ней, как только мог. Я не могу осуждать тебя за это. – Неожиданно лоб Жюльетты пересекла морщинка раздумья. – Но, погоди, тут кое что не вяжется. Ты отослал меня в аббатство, потому что думал, что я смогу различить статуэтки?

Жан Марк игриво улыбнулся.

– Ну, Дезедеро предупредил меня, что художник наверняка их различит. – Улыбка сошла с его лица, и он медленно покачал головой. – Нет, Жюльетта, даже тогда я знал, что должен найти способ сохранить тебя в своей жизни.

Жюльетта положила голову на плечо мужа, мечтательно глядя на Танцующий ветер.

И снова Жюльетте вспомнились слова, сказанные ею Жан Марку в порыве любви. Все ведет меня к тебе. У нее возникло странное чувство, что они относились и к этой статуэтке. Она как то определила их жизнь, неумолимо скрестив пути, и она привела их в эту новую страну.

– Это потому, что ты обладаешь отменным здравым смыслом и знал, что я буду любить и оберегать тебя для…

– Грум говорит, я должен спросить разрешения, можно ли мне сейчас покататься на лошадке.

Жан Марк и Жюльетта обернулись и увидели Людовика Карла с блестящими от возбуждения глазами. Он стоял в дверях библиотеки.

– Пожалуйста, Жан Марк, можно мне покататься?.. – Мальчик остановился, устремив взгляд на статуэтку, стоявшую на постаменте. – Я это уже видел раньше. Я же его знаю!

Жюльетта и Жан Марк встали по обе стороны от мальчика перед статуэткой.

– Он называется Танцующим ветром и когда то принадлежал твоей матери. – Жюльетта наблюдала за лицом мальчика. – Правда, он красивый?

Людовик Карл кивнул. Он внимательно и с любопытством смотрел в сияющие изумрудные глаза.

– Я помню, эта статуэтка была в Версале. Но она теперь кажется больше.

«Людовик Карл был слишком мал и мог помнить только подделку Дезедеро», – сообразила Жюльетта.

– Ты теперь старше. Наверное, и видишь ее по другому.

– Да. – Людовик Карл не сводил взгляда с нее. – Можно я буду приходить сюда каждый день?

– Конечно, приходи, если хочешь, – сказал Жан Марк.

– О да, пожалуйста, – прошептал Людовик Карл. – Он ведь мамочкин. Понимаете, у меня ведь нет ничего, принадлежавшего ей. Я должен видеть его каждый день и вспоминать… Понимаете?

Слезы жгли Жюльетте глаза. Она вспомнила рассказ Катрин о том, в какое глубокое отчаяние впал Людовик Карл, узнав о казни матери.

Еще одна ниточка. Еще одна тропа, связанная с Танцующим ветром.

– Да, мы понимаем, Людовик Карл.

Медленно, робко, не отводя взгляда от зеленых глубоких глаз Пегаса, мальчик потянулся и взял за руку сначала Жюльетту, а затем Жан Марка. Так и стояли они вдвоем, крепко держа за руки настрадавшегося маленького дофина, виновного лишь в том, что родился королевским сыном.

Послесловие автора

Факты жизни Марии Антуанетты в Версале, ее заключение в Тампль отражены настолько точно, насколько могло позволить мое исследование. Что касается ее характера, то здесь многое подсказывало мое воображение. Мне пришлось ознакомиться с огромной массой весьма противоречивых материалов, написанных об этой трагической личности, а также с ее письмами и воспоминаниями о ней современников. В эпоху великих людей королева казалась совершенно ординарной.