Нана осталась там, где была, – на подстилке в фургоне. У нее будет достаточно времени подвигаться, когда они все примутся за трудоемкую работу по разгрузке картин и мебели, которые Жан Марк отправил в Вазаро на хранение.

– Привет.

Нана опустила взгляд и увидела стоявшего в нескольких метрах от фургона маленького мальчика с кудрявыми черными волосами и глазами такими же чистыми и синими, как Сена в солнечный день.

– Ты, наверное, Нана. – Мальчик улыбнулся ей, и у Нана возникло странное ощущение, что тьмы внутри ее коснулся солнечный луч. – Катрин прислала записку с сообщением, что ты приедешь. Меня зовут Мишель.

* * *

Жюльетта, Жан Марк и Людовик Карл прибыли в Чарлстон третьего марта 1794 года. Седьмого марта отец Жан Бардоне сочетал браком Жюльетту и Жан Марка, и они временно поселились в симпатичном доме из красного кирпича на Делани стрит.

Двадцать первого мая 1794 года Жюльетта получила первую весточку от Катрин.

"Дорогая Жюльетта!

Сначала позволь мне сообщить тебе хорошие новости. Никто ничего не знает о побеге мальчика. Робеспьер окутал Тамппь пеленой молчания, и считается, что малыш содержится в одиночной камере.

Больше новостей, что хоть как то могли бы обнадеживать, нет. Пятого апреля на гильотине казнен Дантон. Франсуа это потрясло, и он сказал, что этот человек спас Францию в 1792 году, что единственный здравый голос во Франции заставили замолчать. Похоже, это правда, потому что Париж сейчас во власти робеспьеровского террора. Мы покинули Тампль и ушли в подполье, поскольку все связанные с Дантоном находятся под подозрением. Франсуа часто повторяет слова Робеспьера, что в революции заходят далеко тогда, когда не знают, куда идут.

Мы все еще умудряемся продолжать работу, но один бог знает, сколько еще продержимся. И все же мы не можем оставить Парим: и уехать в Вазаро, пока Робеспьер жив и террор продолжается. У Франсуа есть план, способный, как он рассчитывает, настроить Конвент против Робеспьера. Когда он пытался добыть для Жан Марка Танцующий ветер, до него дошли слухи о том, что Робеспьер, возможно, держит у себя статуэтку без ведома Конвента. Если это правда, пара слов на ушко влиятельным членам Конвента может повернуть дело против Робеспьера.

Не беспокойся, если долгое время не будешь получать от нас вестей. Франсуа говорит: мы должны быть осторожны, чтобы какое нибудь письмо не попало в руки врагов. Я решилась написать столь откровенно только потому, что мы нашли абсолютно надежного курьера.

Думаю о тебе постоянно и надеюсь, что у вас все хорошо. Молитесь за нас, как мы молимся за вас.

Всегда твоя Катрин".

– Жан Марк, мне так страшно! – Жюльетта положила письмо, ее глаза блестели от слез. – Наверное, нам не следовало их оставлять. Неужели мы ничего не можем сделать?

Жан Марк притянул Жюльетту в объятия и крепко прижал к себе.

– Молись за них, малышка. Просто молись за них. Второе письмо пришло третьего сентября 1794 года.

"Дорогая Жюльетта!

Прости за такое короткое письмо, но мы только что приехали и я так устала, что глаза у меня слипаются. Я засыпаю над каждой строчкой. Обещаю позднее написать более подробно, но это письмо должно быть отправлено завтра, иначе ты станешь бранить меня. Боже милостивый, как бы мне хотелось услышать, как ты снова на меня кричишь!

Сообщаю только самое самое важное:

Робеспьер был казнен на гильотине двадцать восьмого июля под радостные крики толпы. До этого он туда же отправил тысячи.

Террор окончен.

Я жду ребенка.

Мы вернулись домой в Вазаро.

Всегда твоя Катрин".

– Он прекрасен, Жан Марк, – сказала Жюльетта.