Наплевав на все угрозы и крики, мы поехали обратно. На душе скреблись кошки.

Лучше бы мне самому поставили задачу, чем идти еще с кем-то абсолютно неизвестным на непонятную мне вылазку.

Остаток дня я провел в разъездах по группировке, пытаясь выяснить методом расспроса хоть что-нибудь о наших подразделениях в районе «Минутки». Выяснить удалось ужасно мало, да и сведения были противоречивые. Кто-то рассказывал, что там бьется пехота; фельдшер, побывавший в медицинском отряде и общавшийся с ранеными, утверждал, что там воюют десантники и танкисты. В общем, дело ясное, что дело темное. Нет никакой уверенности, что завтра обстановка прояснится: мало ли что нарисовано на штабных картах, на местности все может быть совсем по-другому.

Вечером, чтобы заглушить все свои терзания и переживания, я устроил строевой смотр.

Ну что же, все чистые, морды сытые, и головы у всех лысые. Инициатива обрить головы налысо принадлежала заместителю. После того, как я увез московского гостя, Паша смекнул, что работать мы опять будем с кем-то. А так как не знал, с кем и как они будут одеты, для подстраховки и чтобы различать своих в любых ситуациях самолично обрил весь личный состав наголо и побрился сам, оставив лишь маленький куцый чубчик.

Обматерив Пашу за ненужную инициативу, я поплелся обривать свою голову. Однако полностью заголять макушку не пришлось: у Садыкова нашлась ручная подстригательная машинка, и с ее помощью мне укоротили прическу до нескольких миллиметров, оставив такой же «модный» чубец. Теперь я почти ничем не отличался от своих бойцов, да, может, оно и к лучшему.

Оружие после занятий вычищено и смазано, магазины и барабаны перезарядили, рюкзаки десантника под завязку забили боеприпасами. Фельдшер уже несколько раз перебирал свою сумку, то вытаскивая, то засовывая обратно различные медикаменты и принадлежности. Потом медик начал атаковать Пашу, требуя, чтобы тот выдал ему плащ-палатку. Озернов вяло отбрехивался и требовал разъяснений: на хрена козе баян, а фельдшеру плащ-палатка? Боец оказался настырным и начал что-то рассказывать. Паша покивал головой, видимо, одобрил замысел, и они вдвоем скрылись в недрах кузова. Как оказалось, плащ-палатка нужна была для изготовления носилок. К обычной палатке пришили парочку брючных ремней, прокололи несколько дырок по краям, вдели веревку, и носилки были готовы. Для испытания внутрь тут же забрался заместитель, и разведчики начали таскать старшего сержанта сперва вчетвером, потом вдвоем. Выходило совсем неплохо. Дай бог, чтобы в ней действительно не пришлось кого-нибудь таскать.

К Садыкову пришли в гости его давешние друзья, у которых он пытался своровать фары.

Контрактники опасливо взглянули на меня, учтиво поздоровались, так же с опаской посмотрели на Пашу, а потом попросили налить им воды в большой молочный бидон.

У них в батальоне с водой была напряженка, и ремонтный взвод, где они служили, заботился об обеспечении самих себя водой. Воды было вдоволь, пусть берут — не жалко.

Водитель о чем-то переговорил с ними и подбежал ко мне.

— Тщ-щ-щ лейтенант, нам телик нужен? Ихняя пехота теликов с города навезла, как напьются, так расстреливают. Ремонтники несколько штук себе хапнули, до дома они их вряд ли довезут, а так поделиться готовы…

— А что они хотят за телевизор?

— Да ничего, попозже придут еще с одним бидоном за водой, заодно и телик принесут…

— Слышь, а он хоть что-нибудь ловить-то здесь будет? Телецентр-то вроде как еще не у нас, да и антенны нету. И где мы электричество достанем? Может, у них еще и агрегат есть?

— Да они говорят, телики маленькие, типа автомобильных — от аккумулятора работают. А смотрят там первую, вторую и еще какую-то местную хрень, а антенну пусть вон связист сделает, он же должен шарить.

— Ну давай, пусть несут, может, новости какие посмотрим…

Связист, озадаченный изготовлением антенны, почесал лысую голову и удалился.