Оглянулся назад: вроде у нас все нормально. В кабине «шишиги» я ясно рассмотрел насупленную физиономию майора. За «шестьдесят шестым» шла красная «пожарка» — водовозка, на крыше которой разлегся разведчик с пулеметом, с интересом крутивший по сторонам головой. Наш «дом на колесах» мирно переваливался с боку на бок, словно огромная утка. Все на месте, все целы, едем потихоньку. Хорошо было бы доехать до блокпоста и не потерять машины, а то где же мы будем жить и что мы будем пить?

Колонна, идущая впереди нас, стала постепенно редеть, броня и машины по несколько штук за раз сворачивали на какие-то улицы. Вскоре перед нами осталось всего три МТ-ЛБ, облепленных мотострелками, и два крытых «Урала». Может быть, они едут туда же, куда и мы, тогда будет совсем чудесно.

Без неприятностей не обошлось. Когда проезжали завал из бетонных плит, блоков и щебенки высотой метра в три, наваленный почему-то прямо на дороге, с правой стороны, откуда-то из окон полусгоревшей пятиэтажки по первой «маталыге» ударили из гранатомета. Граната прошла прямо над броней и врезалась в завал, осыпав осколками пехоту. Если бы выстрел был осколочный, то мотострелкам пришлось бы несладко.

«Твою мать, сейчас ударят по крайней машине, чтобы запереть нас в этом бутылочном горле!» — только и успел подумать я, быстро оглядываясь.

КамАЗа сзади не было! Я успел заметить только «пожарку», сдающую назад, и разведчика, лупящего из пулемета по окнам.

Мотострелки, вместо того чтобы увеличить скорость и проскочить простреливаемый участок, спешились, залегли у обочины и начали отстреливаться. Боевики нас не заперли, это сделали мы сами. Размышляя, я с удивлением обнаружил, что уже, пригибаясь, выглядываю из-за носа БТРа, а мои бойцы рассредоточились за броней и стреляют каждый по своим секторам.

Григорович отполз в сторонку от всех, не торопясь пристроился за каким-то блоком из завала и уже кого-то выцеливал в окнах.

Люди майора Осипова выскочили из кузова и разлеглись цепочкой за своим автомобилем. Ко мне, пригибаясь, подбежал майор, плюхнулся на одно колено, поводил стволом автомата по сторонам и шумно выдохнул.

Он даже рот не успел открыть, когда я, перекрикивая шум выстрелов КПВТ, заорал на него, наплевав на всяческую субординацию:

— Майор, какого х… ты свою «шишигу» назад не отогнал, сейчас ее подобьют, и она нас запрет, мы же на фоне этого завала для нохчей как в тире — стреляй не хочу…

Странное дело: в боевой обстановке Осипов показался мне совсем другим.

Он заржал, показывая желтые прокуренные зубы, и заорал мне на ухо:

— Ой, хамишь, летеха, хотя сейчас сделаем! Твой-то КамАЗ ловко свернул за завал еще при первом выстреле, и «пожарка» за ним сдала, сейчас сделаем…

Майор, пригнувшись, побежал к своим, держа автомат стволом в сторону стреляющих домов. Видно, у бойцов Осипова действительно имелся немалый опыт. Человека три, привстав, начали длинными очередями лупить по торцу здания и по окнам. Водитель, пригнувшись, стрелой юркнул в кабину и очень быстро начал сдавать назад. Как только он отъехал, в стрельбу включились остальные. «Шишига» под прикрытием юркнула за насыпь. Ко мне подбежал один из людей Осипова, невысокий плотный боец возрастом, скорее всего, далеко за тридцать.

— Командир, наш сказал, давайте тоже отходить потихоньку. Я с той стороны завала уже был, там чисто, хотя они его поднять могут, скорее всего, он где-то заминирован.

— Как поднять? В воздух, что ли?

— Ага, взрывом. Засада-то вполне грамотная, да и пехоту надо оттаскивать, что-то они увлеклись.

А ведь боец Осипова прав: если сейчас грохнет, то нас накроет камнями и бетоном, и хрен нас раскопаешь.