Шериф не обращал на нее никакого внимания.

— Я сделаю это прямо здесь, если хотите! И как захотите!

Потрясенный, он ударил ее по лицу. Девушка разрыдалась и подняла руку, растирая красное пятно на коже. Еще даже не женщина, а уже шлюха. О, от нее будет весело избавиться. Черт возьми, он возможно придушит ее собственными руками, если будет такая возможность.

Теперь перед ними был Дом Несовершеннолетних, фальшивые стекла на его кирпичных окнах отражали яркое утреннее солнце. Хейман кивнул Тиму Фельдспуру, охраннику, который встал и вытащил связку ключей.

— Нашли нам новую, да?

Шериф кивнул:

— Открывай.

Фельдспур отпер несколько замков и засовов, которыми была надежно закрыта металлическая дверь. Держа пистолет наготове, он распахнул дверь.

Внутри темного, лишенного мебели Дома Несовершеннолетних, шериф увидел кучу кишащих, извивающихся друг на друге малолетних тел.

— Нет! — воскликнула девушка. Она попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной. Она умоляюще посмотрела на Фельдспура.

— Я сделаю для тебя все! — сказала она. — Все, что захочешь!

Хейман втолкнул ее в дом и закрыл дверь.

— Запирай, — сказал он охраннику.

Шериф улыбнулся.

— Я вернусь за ней через несколько лет.

Он провел эту ночь с первой женщиной, которую убил — Титией Реалто. Сначала ее кости были холодными и неподатливыми, но Хейман согрел их, и под одеялом она ожила для него. Это было восхитительное чувство, и, как всегда, он доставил себе наслаждение способом, невозможным до Перемены.

Шериф заснул, довольный и спокойный.

А проснулся, чувствуя нож у горла.

Это была девушка, которую он отправил сегодня утром в Дом Несовершеннолетних. Ее лицо было покрыто свежей кровью, и Хейман сразу понял, что она как-то убила Фельдспура. Холодный рассудок и паническое безумие боролись за главенство на ее лице.

— Вставай! — приказала девушка. — Сейчас же!

Хейман медленно откинул одеяло, стараясь не задеть кости Титии, пытаясь вспомнить, куда положил револьвер.

Нож сильнее прижался к его горлу. Шериф почувствовал резкую вспышку боли и из раны потекла кровь.

— Делай в точности, как говорю, или я порешу тебя прямо здесь.

— Ладно, — прохрипел он.

Все еще голого шерифа девушка заставила спуститься по лестнице, сесть в машину и покинуть город, следуя ее указаниям и не включая фар. Кажется, она хорошо знала дорогу, и шериф понял, что она, вероятно, жила здесь до Перемены.

Он ожидал увидеть полчища других девушек, освобожденных из заточения и бродящих по городу, но улицы были пусты. Шериф до сих пор надеялся увидеть какого-нибудь мужчину: тогда он немедленно разобьет машину и будет надеяться на лучшее, хоть на какую-то помощь, но никого не было. Город был мертв.

Затем они выехали за город и помчались через пустыню. Девушка разрешила включить свет, но он лишь подчеркивал одиночество дороги. Хейман понимал, что если она оставит его здесь, то скорее всего, он не сможет вернуться.

Уже почти рассвело, когда он увидел огни другого города. Каков был ее план? Неужели девушка собирается сдать его властям? Они никогда ничего ему не сделают. Шериф посмотрел на нее. В постепенно увеличивающемся свете зари и мягком сиянии ламп приборной панели девушка выглядела безумной, сумасшедшей. Хейман лишь надеялся, что она не собирается подвергать его какому-нибудь самосуду.

— Притормози, — приказала она, протянула руку и дважды нажала на клаксон.

Машина миновала пустую заправку и закрытый киоск с гамбургерами.

Впереди Хейман увидел черные очертания на дороге, нечто большое и темное.