Он перевернул открытку. На обратной стороне знакомым почерком мамы было написано два коротких предложения.

«Суди по делам, а не по намерениям. Никому не доверяй».

Дрожа под ночным ветром, он перечитал её слова трижды. Обратного адреса не было – ни города, ни штата, ни единого намёка, куда Орион мог её увезти. Последняя надежда испарилась. В этот раз они с друзьями остались сами по себе.

Тишину прорезал вой одного из волков, патрулирующих зоопарк, и неподалёку послышался тихий хруст мёрзлого листа. Стиснув в руке открытку, Саймон огляделся, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Рядом никого не оказалось.

«Ты не один».

Слова дедушки зашелестели над ухом, будто Лео стоял совсем рядом. Саймон содрогнулся, и в этот раз не от холода. Обещание или предостережение – что именно крылось в его словах?

Он поспешил обратно к центру зоопарка, вслушиваясь, нет ли рядом очередных нежеланных гостей, но ночной воздух ожил симфонией всевозможных звуков. Где-то в вольере кричала птица; несмотря на холод, жужжали насекомые; мяукала бродячая кошка, пробравшаяся в зоопарк. Животные всегда таились поблизости. Прислушивались, наблюдали.

Когда Саймон добрался до статуи орла, под которой был спрятан проход в комнату Нолана, на дерево неподалёку бесшумно приземлилась та самая странная сова, о которой Саймона оповестил лишь лёгкий шорох веток. На мгновение их взгляды пересеклись – но никто не проронил ни слова.

«Никому не доверяй».

В последний раз глотнув морозного воздуха, Саймон нырнул в тоннель, оставляя за спиной зимнюю ночь, пронизанную предвестием грядущей беды.