— Мы с тобой мыслим одинаково, сынок…

— Перестань называть меня «сынком», босс, от этого меня дрожь пробирает. Босс, я видел донесение в доме Эллиса. Дочь Лезника говорит, что он собирался после операции лечь в какой-нибудь санаторий. Там был список с адресами, но я не сумел его взять.

— Поехали сначала в санатории на Норманди-стрит. Что-нибудь разузнал?

— Коулмен, скорее всего, играет в закрытом джаз-клубе в Уоттсе.

— Вот черт, несколько лет назад я работал в отделении на Семьдесят седьмой, там этих клубов не меряно. И никаких подробностей?

— Ничего.

— Поехали.

За считанные минуты они доехали до санатория «Звезда Давида». Мал проскакивал на желтые огни светофоров и на двадцать миль превышал скоростной режим. Здравница размещалась в низком желтовато-коричневом доме, напоминающем скорее тюрьму общего режима, где заключенные тихо мрут. Мал припарковал машину и направился к стойке администратора, а Базз зашел в телефонную будку и стал просматривать в справочнике адреса на странице «Санатории». На Южной стороне их оказалось тридцать четыре. Базз вырвал страницу с адресами, увидел стоящего у машины Мала и подошел к нему, качая головой:

— Тут их тридцать четыре — нам на целый день работы, мать его!

— И тут ничего, — сказал Мал. — Лезник не регистрировался, никто от рака легких не умирает. Коулмен тут не появлялся.

— Давай займемся гостиницами и наркоторговцами. Если там ничего не найдем, наменяем мелочи и станем обзванивать санатории. Знаешь, я думаю, Лезник в бегах. Если это он был с Коулменом, он как-то замешан в этом деле и не станет регистрироваться под своим именем.

Мал постучал по капоту машины:

— Базз, Клэр составила список здешних гостиниц. Майнир говорил, они с Лофтисом пытаются найти Коулмена. Если они это уже…

— Это ничего не значит. Коулмена тут видели на неделе. Он может быть где угодно, но он всегда там, где музыка. Что-то его связывает с джазом, и хотя никто не считает его музыкантом, здесь говорят, что он здорово играет на альт-саксофоне. Давайте пока еще светло все-таки прошерстим гостиницы и наркодилеров, а когда стемнеет, займемся негритянскими джаз-клубами.

— Пошли.

Гостиница «Тевер» на углу Восемьдесят четвертой и Бич-стрит — ни одного белого постояльца. Гостиница «Галеон» на углу Девяносто первой и Бекин-стрит — из постояльцев один белый — толстяк-алкаш полтора центнера весом с негритянкой-женой и тремя детьми в одноместном номере. По пути к машине Базз просматривал оба списка гостиниц и вдруг схватил Мала за руку:

— О-па!

— Что такое?

— Совпало! Гостиница «Пурпурный орел» на углу Девяносто шестой и Сентрал обозначена в списке Клэр. Роланд Наваретт, номер 402, с пометкой «Лакс».

— Что ж ты молчал?

— Да чернила тут расплылись. Мал отдал ключи Баззу:

— Веди машину, я посмотрю, что ты еще пропустил. Они ехали на юго-восток. Базз лихорадочно переключал передачи. Мал сравнил два списка:

— Только одно совпадение. Знаешь, что я подумал?

— Что?

— Лакс близко знает Клэр И Лофтиса, Лофтис добывал для Клэр наркотик. Значит, они могли иметь доступ к продавцам Лакса.

Базз увидел «Пурпурного орла» — семиэтажное здание из шлакоблоков с хромированным украшением над рваным пурпурным навесом при входе.

— Может быть, — сказал Базз и припарковал машину у подъезда. Мал почти бегом поднялся по ступеням.

Базз догнал его у конторки администратора. Мал размахивал под носом у клерка своим жетоном. Тощий негр в рубашке, застегнутой на все пуговицы, хотя в вестибюле стояла духота, бормотал:

— Да-сэр-да-сэр-да-сэр, — кося глазом на Мала и шаря рукой под конторкой.