Шипение, щелчок – и голос пропадает.

– Г-где вы это взяли?

– В баре, естественно.

– Но… но нам же придется платить за это…

– Ты знал?

– Что именно?

– Что Шара отправляет меня в демонов Вуртьястан?

Питри колеблется, затем выдавливает:

– Ну… я где-то так подозревал…

– Проклятье, – бормочет Мулагеш.

Единым духом осушает стакан, размахивается и швыряет его за борт. Питри наблюдает, как хрустальная посудина ценой в сорок, а то и в пятьдесят дрекелей исчезает в бурных волнах океана.

– Куда она меня послала? Она послала меня вынюхивать, есть ли там что-нибудь божественное! Только этого мне и не хватало! Словно я уже недостаточно этого всего нанюхалась и насмотрелась! Когда мне уже можно будет отдохнуть, а?

– Но вы же там будете среди друзей, а не среди чужих, правда? Вот и генерал Бисвал там! А он ваш старый боевой товарищ. И потом, почему вы решили, что ваше героическое прошлое – это обязательно прошлое, вы еще вполне…

И осекается, потому что лицо Мулагеш становится непроницаемым, каменным – циничную ухмылку как водой смыло. Генерал стоит и смотрит на море. И хотя Мулагеш и до того была недовольна заданием, сейчас Питри понимает: она испугана. Он впервые видит ее такой.

– Он не был моим боевым товарищем, Питри. Он был моим командиром. Если честно, я думала, он давно погиб. Я о нем сто лет ничего не слышала. И как так вышло, что его назначили региональным губернатором Вуртьястана?

– Предыдущего убили, – отвечает Питри, – и никто не хотел идти на эту должность.

– Понятно.

– А они решили, что он – лучшая кандидатура. Я так понимаю, у генерала Бисвала большой опыт… зачистки завоеванных территорий.

– Можно и так выразиться, – говорит Мулагеш.

Питри смотрит на нее:

– На что это было похоже?

– Что? Лето Черных Рек?

– Да.

Мулагеш долго не отвечает.

– Ты хорошо помнишь Мирградскую битву, Питри? – тихо спрашивает она.

– Д-да.

– Ты хотел бы снова увидеть нечто подобное?

– Это, наверное, проявление трусости, но… нет. Нет. Я не хотел бы.

– Разумный выбор. Так вот. Я скажу так: то, что Бисвал – и я – сделали с Континентом в Лето Черных Рек… в общем, по сравнению с этим Мирградская битва – детская игра в крысу.

Питри не отвечает. Мулагеш смотрит на море и водит указательным пальцем правой руки по деревянным костяшкам большого пальца протеза.

– Вали отсюда, Питри, – говорит Мулагеш. – Я хочу побыть одна.

– Да, мэм, – говорит он и уходит с балкона.

3. Прогресс

Сайпурцы с гордостью утверждают, что они были лишены божественной помощи и потому им пришлось думать собственными головами. Мы так уверены в этом, потому что у нас не было выбора: изобретать что-то новое или не изобретать. Точнее, единственный наш выбор был идти вперед или умереть.

Это отчасти правда. Однако записки Валлайши Тинадеши позволяют нам по-другому взглянуть на проблему неожиданного научно-технического прорыва Сайпура: оказывается, мы многим обязаны забытому континентскому святому Тории.

Самое поверхностное изучение мирградских отчетов о совершенных казнях подтверждает тот факт, что Тория был святым из числа таалвастани и большую часть своей жизни провел в Сайпуре, будучи отправлен туда в 1455 году. Таалвастани, последователи божества-строителя Таалавраса, становились архитекторами, инженерами, дизайнерами и машиностроителями – словом, людьми, которым нравилось экспериментировать с техникой и всем, чем одаривала нас смертная жизнь, – всегда при поддержке божественных чудес, благодаря которым многие их изобретения и работали.