— Вот что, Филлипс, я не хочу слушать твоих объяснений. Прибереги их для ГРВСП. Найди Эджвуда, спускайтесь вниз и ждите. Когда приедут фельдшеры, скажите, пусть не беспокоятся. Избавьте их от подъема по лестнице.

Полицейские неохотно вышли, в комнате остались только Босх с Эдгаром. Напарник встал и подошел к окну. Босх двинулся в дальний от чулана угол и посмотрел на труп. Потом вернулся и сел перед ним на корточки.

Он поглядел на пистолет в руке Стокса. Когда детективы из ГРВСП вынут его из мертвой руки, серийный номер окажется выжженным кислотой.

Потом Босх подумал о выстрелах, которые слышал с лестничной площадки. Два и два. Трудно судить по памяти, особенно учитывая его местонахождение в то время. Но ему казалось, что первые выстрелы были громче. Если так, получалось, что Стокс стрелял из своей хлопушки после того, как Эджвуд из служебного пистолета. И Стокс произвел два выстрела после ран в лицо и в грудь, вызвавших, как представлялось Босху, мгновенную смерть.

— Что думаешь?

Эдгар подошел к нему сзади.

— Не имеет значения, что я думаю, — ответил Босх. — Стокс мертв. Теперь это дело ГРВСП.

— Это закрытое дело, напарник. И напрасно мы беспокоились, вынесет ли по нему обвинение прокуратура.

Босх кивнул. Он знал, что предстоит заключительная проверка и канцелярская работа, но дело было завершено. В конце концов на нем будет поставлен гриф «закрыто по посторонним причинам», означающий, что не было ни суда, ни приговора, но тем не менее оно внесено в перечень доведенных до конца.

— Да, — произнес он.

Эдгар похлопал его по плечу:

— Наше последнее совместное дело, Гарри. Мы преуспели.

— Во время инструктажа на перекличке сообщил ты о прокуратуре и о том, что убийца несовершеннолетний?

Эдгар ответил не сразу:

— Да, вроде бы сказал что-то такое.

— Говорил, что мы проделали мартышкин труд, как заявил мне? И прокуратура, возможно, даже не предъявит Стоксу обвинения?

— Да. А что?

Босх молча встал и подошел к окну. Оттуда ему был виден архив Капитолия, а за ним надпись «Голливуд» на вершине холма. На боковой стене дома в нескольких кварталах висела антитабачная вывеска: ковбой со свисающей изо рта сигаретой и предупреждение, что сигареты вызывают импотенцию.

Он снова повернулся к Эдгару:

— Побудешь здесь до появления ГРВСП?

— Да, конечно. Ну и злющими они будут из-за того, что пришлось взбираться на тринадцатый этаж.

Босх направился к двери.

— Гарри, ты куда?

Босх, не ответив, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице в дальнем конце коридора, чтобы не нагнать остальных.

Шелест дождя и шум с шоссе мешали Босху слышать, что говорил священник. У Босха тоже не было зонтика, и он смотрел издали, укрывшись под дубом. Ему почему-то казалось уместным, что мальчика официально хоронят на холме и под дождем.

Он позвонил в медицинскую экспертизу узнать, в каком похоронном зале находятся останки, и его направили в Форест-Лон. Ему сообщили также, что затребовала их и распорядилась насчет погребения мать мальчика. Босх приехал на похороны ради него и потому что хотел снова увидеться с матерью.

Гроб Артура Делакруа казался сделанным для взрослого. Он был блестящим, серым, с начищенными хромированными ручками. Выглядел красивым, будто только что приведенный в порядок лимузин. Капли дождевой воды скатывались по нему в яму внизу. Но гроб был все-таки слишком велик для тех костей. Это все равно что видеть ребенка в одежде не по размеру, с чужого плеча. Такая одежда всегда говорит кое-что о детях. Что они нуждающиеся и зависимые.

Когда дождь усилился, священник поднял над собой зонтик и взял молитвенник.