«Боль-палка, например, — подумал он. — Впрочем, она наверняка считает, что свою потеряла в Пекле».

— Я знаю. — Она покачала головой.

«Она же просто не понимает, — подумал он. — Они только воображают, что понимают. Все они одинаковы».

Как будто в подтверждение его мыслей, Илин сказала;

— Это совсем не то, на что я рассчитывала.

«Если бы в моих руках оказалась такая невероятная ценность, я не стал бы огорчаться, но в нашей ситуации все относительно».

— Утром мы можем попытаться еще раз до того, как уйдем. Тогда солнце осветит весь вестибюль и, может быть, мы узнаем еще что-то. Возможно, эта штука — всего лишь украшение. Если судить по тому, что Древние оставили нам после себя, у них вообще ничего не было, кроме безделушек.

«Хранители небось жаждут, чтобы это оказался кусок машины. К тому же декоративное украшение они просто обязаны будут продать Академии».

— Мы уйдем утром? — Она что-то прикидывала. — А как же разбойники?

— Это я уйду утром. А ты можешь оставаться тут сколько захочешь, сказал Хет, которому ужасно не хотелось сознаться, что из-за этой редкости он совсем позабыл о бандитах.

Она вздохнула и потерла переносицу.

— Я имела в виду, что если разбойники ушли, то не могли бы и мы уйти ночью? Я знаю, что по ночам путешествовать по Пеклу опасно, но…

Ночью хищники и паразиты, обитающие на нижнем уровне, поднимаются на средний и верхний уровни Пекла. Для человека, не имеющего естественного иммунитета к их яду, в этих условиях путешествия даже на небольшие расстояния делались не только трудными, но и просто невозможными. А тут еще эти подлые разбойники, с которыми нельзя не считаться. Особенно сейчас, когда Хет знал, почему они атаковали фургон.

— Разбойники могут и не уйти. Они ведь не получили того, что хотели, верно? — Хет протянул Илин табличку, и, помедлив, она взяла ее.

Глава 3

Снаружи наступление ночи должно было принести облегчение от оглушающего зноя Пекла, но под защитой стен Останца единственным указанием на то, что солнце садится, было постепенное уменьшение освещенности главного зала. Хет принес охапку сухих стеблей итаки, сложенных в углу зала, чтобы разжечь маленький костер, при свете которого можно было видеть друг друга. Вентиляционные ходы в высоком потолке будут вытягивать дым, а ветер унесет его прочь.

С противоположной стороны ямы для костров Илин наблюдала, как Хет разводит огонь, и почему-то хмурилась.

— А тут водятся призраки? — спросила она.

Хет бросил на нее взгляд поверх костра.

— Бывает.

Городской народ верил в то, что души усопших уходят вниз, под каменный покров Пекла, к тому вечному пламени, которое там горит. Если ты прожил праведную и скромную жизнь, то душа твоя весит больше и, пройдя семь уровней пламени, оказывается в прохладном сердце Земли, где ночи извечно спокойны. Самые дурные души одновременно и самые лёгкие. Они носятся над землей, продолжая охотиться на других, как делали это при жизни своих владельцев. Они становятся все более злыми, ибо впитывают в себя всякую грязь, через которую протекает их невидимая субстанция.