— Ну, некоторые из нас занимаются именно этим, да, конечно, — покровительственно ответил Симеон, — но меня специально отобрали и подготовили для этой работы. — Он проигнорировал не слишком деликатное фырканье Чанны, напомнившей, что он начинал свою карьеру со значительно менее престижного поста. — Теперь ты понял, что я действительно человек?

— Несложно было догадаться, — послышался ответ Джоата. — Ты находишься в этой коробке с тех пор, как родился?

— Я не мог находиться ни в одном другом месте, — гордо ответил Симеон, заставив свой голос прозвучать так искренне, как не удалось бы ни одному другому капсульнику.

Следующая пауза была немного дольше.

— Значит, все, что я слышал, — неправда? — предположил Джоат.

— Это зависит от того, что тебе рассказывали, — ответила Чанна, наслушавшаяся в академии россказней о многочисленных зверствах, которых наверняка попросту не было.

— Что детей-сирот запирают в такие коробки?

— Ничего подобного! — хором воскликнули Чанна с Симеоном.

— Это совсем не так, — уверенно сказала Чанна. — Хотя эту глупость часто используют, чтобы пугать детей. Программа попросту не рассчитана на здоровое тело. Начнем с невероятно высоких затрат на медицинское обслуживание и обучение. Как и на полноценное обслуживание человека в капсуле. Но это лучше, чем лишать здравый ум права на жизнь лишь потому, что его тело не может нормально функционировать. Как ты думаешь?

Ответом на этот вопрос было молчание.

— А не слышал ли ты ко всему прочему, что мозги берут у бездомных или безработных? Нет, это тоже строжайше запрещено.

— Вы уверены?

— Абсолютно! — хором ответили Симеон с Чанной.

— А я обязана это знать, — продолжала Чанна. — Мне пришлось провести в академии целых четыре года, чтобы научиться общаться с капсульниками.

И это, понял Симеон, было еще одним камешком в его огород. Почему бы ей просто не оставить его в покое? Но в одном он был уверен: невежество Джоата заставило Симеона еще сильнее захотеть усыновить мальчика, чтобы он забыл обо всех этих ужасах.

— И не важно, о каком флоте тебе рассказывали, нигде в Центральных мирах людей не делают рабами, — с чувством сказала Чанна. — От одной мысли об этом у меня вся спина покрывается мурашками.

— Даже преступников?

— В первую очередь преступников, — ответила Чанна, негромко рассмеявшись. — При громадных возможностях, которыми обладают капсульники, Центральные миры должны гарантировать, чтобы их внутренний облик соответствовал высоким моральным и этическим нормам, запомни это.

— Что такое этика? — спросил Джоат.

— Кодекс поведения, принятый в обществе, — ответил Симеон, — честность, неподкупность, личная ответственность, стремление выполнять свой долг и отвечать высочайшим нравственным нормам.

— А ты хозяин этой станции? — спросил Джоат, и его голос дрогнул от благоговейного трепета.

Чанна, услышав подобное предположение, удивленно рассмеялась.

— Хотелось бы мне, — пылко ответил Симеон.

— Помнишь мой рассказ о том, как дорого создавать и обучать людей в капсулах? Я тебя не обманывала. К тому времени, как Симеон получил образование, он уже был должен Центральным мирам астрономическую сумму.

— Ха! А ты говорила, что у вас нет рабов.

— Их действительно нет. Каждый капсульник имеет право выплатить свой долг и работать по найму.