Прошло как раз около года с тех пор, как Элли сделали операцию на головном мозге, чтобы удалить доброкачественные новообразования, вызывавшие неприятные физические ощущения и припадки. Я тогда еще не была с ней знакома, но как-то раз Джосс ворвалась в мою старую квартиру, когда Элли выздоравливала, и я поняла по ее рассказу, что для них всех это было весьма нелегким временем.

— Постараюсь заскочить к ней на днях, — пробормотала я, гадая, как бы выкроить на это минутку. При двух работах, присмотре за мамой и Коулом и сопровождении Малкольма везде, где он хотел меня видеть, моя жизнь была весьма загруженной.

Джосс кивнула, участливо сдвинув брови. Она волновалась за Элли больше, чем кто-либо другой.

«Ну ладно, может, и не больше», — подумала я, бросив взгляд на Брэдена, чьи брови также сошлись в одну тревожную линию.

Брэден был, пожалуй, самым гиперопекающим братом из всех моих знакомых, но, поскольку я все знала о гиперопеке младшего брата, смеяться над этим у меня не получалось.

В попытке вытянуть их из мрачных мыслей я стала шутить по поводу исключительно паршивого дня на моей работе. По вечерам во вторник, четверг и пятницу я работала в «Клубе 39». По понедельникам, вторникам и средам днем — личным секретарем у Томаса Мейкла, в бухгалтерской фирме «Мейкл и Янг». Мистер Мейкл обладал прескверным характером, и, поскольку пафосное название «личный секретарь» на самом деле означало «девочка на побегушках», я постоянно страдала от всплесков его бурного темперамента. Некоторые дни проходили прекрасно и мы ладили довольно хорошо; в другие же, как сегодня, я «путала собственную задницу с локтем» — прямая цитата — и совершенно ни на что не годилась. Очевидно, сегодня моя никчемность поставила новый рекорд: в его кофе было недостаточно сахара, девица в пекарне проигнорировала мои инструкции убрать из его сэндвича помидоры, и я не отправила письмо, которое мистер Мейкл забыл мне переслать. Слава богу, завтра я могла отдохнуть от его ядовитого языка.

Брэден снова попытался убедить меня уволиться и перейти на неполный день в его агентство недвижимости, но я отклонила его помощь, точно так же, как всегда отказывалась от предложений Джосс. Хотя я была благодарна им за доброту, но решительно намеревалась самостоятельно устраивать свою жизнь. Когда полагаешься на симпатичных тебе людей, доверяешь им в чем-то столь важном, они неизбежно тебя разочаровывают. А я совсем не хотела разочароваться в Джосс и Брэдене.

Сегодня вечером Брэден явно казался себе более убедительным, чем обычно, и изо всех сил расписывал выгоды работы на него. Внезапно я ощутила, как волоски у меня на шее встали дыбом. Все мое тело напряглось, и я чуть повернула голову — слова Брэдена зазвучали глуше, — ища глазами, кто или что так привлекает внимание. Мой взгляд пробежался по залу, и у меня вдруг перехватило дыхание, когда он задержался на парне, разглядывающем меня. Наши глаза встретились, и по какой-то невообразимой причине визуальный контакт ощущался как физический, будто осознание присутствия этого парня здесь пригвоздило меня к месту. Я почувствовала, что мой пульс зачастил, а в ушах зашумела кровь.

Мы стояли на изрядном расстоянии друг от друга, так что я не смогла разглядеть цвет его глаз, но они смотрели задумчиво и испытующе, лоб собрался складками, как будто проскочившая между нами искра так же ошарашила парня, как и меня. Почему он привлек мое внимание? Он же совсем не из тех, на кого меня обычно тянет. Ну да, весьма неплох собой. Густые неряшливые светло-русые волосы и сексапильная небритость. Высокий, но пониже Малкольма. В этом парне, пожалуй, футов шесть, не больше. Я бы возвышалась над ним на пару дюймов на каблуках, в которых пришла сегодня. Я заметила накачанные бицепсы и выступающие вены на руках — только идиот мог напялить футболку в конце зимы.