Тем же вечером отец повел Яна Босха в маленький домик на берегу канала. Он подвел его к клетке, накрытой богатым ковром, и сдернул покрывало. Взгляду Яна предстала крылатая дочь ведьмы из Тилбурга. Крылья ее достигали двадцати двух футов и двух дюймов в размахе. Она жила в золотой клетке, а чтобы покакать, ей приходилось взбираться на жердочку. Ведьму сжег отец Яна, а ее волшебной красоты дочь тайно ото всех жила в доме на окраине. Она никогда не показывалась на улице, а ворота ее дома стерегли злые карлики. В подвале же дома, в бездонных бочках, жили гигантские крысы, которых подкармливали человечиной. "Стоит ли она жизни?" - вопросил отец при подмастерьях. "Но она не стоит смерти и предательства!" - воскликнул Ян. Он метнул нож, который воткнулся в балку за спиной отца: "Ты хотел этой смерти? Ответь. Но прежде хорошенько подумай". "И поэтому ты вернул сердце казненному, а не отдал его на съедение крысам", - предположил один из подмастерьев. "Потому что он, как все они в таких случаях, назвал тебя братом", - добавил другой. "И ты согласен с ними? А сейчас, чтобы довершить дело, желал бы скормить крысам эту несчастную красавицу?" спросил Ян. Отец кивнул - и голова его покатилась к ногам сына.

- О! Значит, он даже не почувствовал, как сын отрубил ему голову, сообразила Линда Мора, промокая губы льняной салфеткой.

- Разговор их, однако, загадочен, - заметил Петром Иванович. - Какими словами успели обменяться новоиспеченный палач и его жертва? Мы не знаем, кого казнили в тот солнечный день в Хертогенбосхе и за что. И почему отец повел Яна в этот дом, где принял мучительную, хотя и мгновенную смерть, а вслед за ним - и почти весь Брабант? Как удалось уцелеть одному из подмастерьев? Здесь кроется какая-то тайна, но разгадать ее никому до сих пор не удалось. Сам же Ян Босх не оставил потомкам никаких устных, ни письменных свидетельств. А все, что мы знаем, нам известно со слов обезумевшего от страха и искалеченного крысами подмастерья, которому удалось каким-то чудом бежать из того места.

После этого Ян Босх выпустил из бездонных кувшинов крыс-людоедов, погрузил в повозку с крытым верхом клетку с крылатой женщиной, карликов, оружие и бочонок с золотом и бежал из города. Когда крысы-людоеды, выбравшиеся из опустевшего дома палача, набросились на горожан, Ян Босх был уже далеко и не слышал вопля последнего брабантского звонаря, который, спасаясь от длиннохвостых чудовищ, взобрался по веревке набатного колокола на головокружительную высоту, где его тело и душу поделили ангелы и крысы.

Ян Босх со своей крылатой красавицей, которая считалась его женой или возлюбленной, и свирепыми карликами плутал по Европе, на какое-то время осел в Богемии, но и оттуда ему пришлось бежать - на этот раз по обвинению в чернокнижии и злоумышленном колдовстве. Поговаривали, что это именно он подбил богемских государей чеканить монету со странным названием талер. Где-то на севере - скорее всего, в Восточной Пруссии, кишевшей шпионами русского царя, - он встретил некоего человека, который рассказал ему о стране, территория которой равна площади видимой стороны Луны и увеличивается ежегодно на двадцать пять тысяч квадратных миль. Этот человек предложил ему пойти на службу к московскому царю, посулив солидное вознаграждение... Но я думаю, - задумчиво проговорил Петром Иванович, - Ян Босх соблазнился не деньгами и даже не возможностью скрыться от инквизиции или кого там... Московский шпион предложил ему путешествие в будущее. И из кенигсбергского ноября 1570 года от рождества Христова брабантский палач с семьей в мгновенье ока - то есть спустя несколько дней - перенесся в московский ноябрь 7078 года от сотворения мира.