Дарэм улыбнулся. Марионетка?

– Конечно, и, если это произойдёт, сложится весьма ироничная ситуация. Но даже малое воздействие на природу может не показаться верхом святости, если те же компьютерные мощности можно будет использовать для спасения тысяч жизней, управляя погодой.

– Операция «Бабочка» причинила моим собратьям-Копиям очень малые неудобства. Мне же и вовсе никаких.

– Операция «Бабочка» – лишь начало. Кризисное управление для крошечной части планеты. Представьте, сколько понадобится вычислительных сил, чтобы освободить Африку вокруг Сахары от засух.

– Зачем мне это воображать, когда самые скромные схемы пока не подтверждены? И даже если управление погодой окажется реализуемым, всегда можно построить новые сверхкомпьютеры. Выбор «Копии или жертвы наводнений» просто не встанет.

– Сейчас запас компьютерных мощностей ограничен, не так ли? Он, конечно, будет расти, но запросы как для Копий, так и для управления погодой почти наверняка будут расти быстрее. Задолго до того, как мы достигнем вашей утопии бессмертных, нас ждёт «бутылочное горлышко» – и я полагаю, что в определённый период Копии будут объявлены противозаконными. По всему миру. Если они получат к тому времени гражданские права, эти права отзовут. Имущество фондов и трестов конфискуют. Сверхкомпьютеры подвергнутся суровой полицейской цензуре. Сканеры и результаты сканирования будут уничтожены. Это может произойти лет через сорок, а может и раньше. В любом случае, вам лучше приготовиться заранее.

– Если вы подыскиваете должность консультанта по футурологии, – ласково парировал Томас, – то, боюсь, у меня уже работают несколько высококвалифицированных специалистов, которые только и занимаются отслеживанием тенденций. Пока всё, что они сообщают, даёт повод для оптимизма. И даже если они ошибаются, «Солитон» подготовлен к очень широкому ряду вероятных осложнений.

– Вы в самом деле верите, что, если ваш фонд распотрошат, какой-нибудь ваш моментальный снимок, спрятанный в безопасном месте, сможет пережить сотню лет социальных потрясений, а потом гарантированно возродиться? Тайник на дне шахты, набитый элементами памяти, может ведь и отправиться путешествовать по геологическим эпохам с билетом в один конец.

Томас рассмеялся.

– А ещё в планету завтра может угодить метеорит и уничтожить этот компьютер, все мои сохранения, ваше органическое тело… вообще всё и вся. Да, может произойти революция, которая выдернет моему мирку вилку из розетки. Это маловероятно, но возможно. А может и чума нагрянуть или экологическая катастрофа, которая убьёт миллионы людей во плоти, но не коснётся Копий. Полной уверенности нет ни у кого.

– Но Копии гораздо больше теряют.

Томас отвечал горячо – эти слова были из тех, что ему приходилось повторять постоянно:

– Я никогда не путаю то, что у меня есть, – очень хороший шанс на длительное существование – с гарантией бессмертия.

– Совершенно верно, – ровным голосом проговорил Дарэм. – Гарантии у вас нет. Потому-то я и пришёл, чтобы предложить вам её.

Томас тревожно рассматривал собеседника. Он велел удалить из своего последнего скана все следы перенесённых операций, но сохранил шрам на правом предплечье, небольшое напоминание о злоключениях молодости. Сейчас он поглаживал его, делая это не вполне машинально. Томас знал об этой привычке, знал, какие воспоминания связаны со шрамом; просто приучил себя не фиксировать в мыслях эти воспоминания.