Кассандра Клэр. Город прахаОрудия Смерти - 2
Посвящается моему отцу, который вовсе не злой. Ну разве что самую малость Язык горечи Милый город, Мне знакомы твои улицы, Все ангелы и демоны, Что сидят на твоих крышах, Как птицы на ветвях. Ты знакома мне, река, Словно катишь волны сквозь мое сердце. Я твоя дочь, и я твой воин. Ты соткан из букв, Как фонтан соткан из воды. Ты оттиск многих языков. Говоря на них, Мы воздвигаем город.
Пролог Дым и бриллианты
Громадное здание из стекла и металла возвышалось над Фронт-стрит сияющей иглой, устремленной в небо. Комплекс «Метрополь» был построен совсем недавно — и уже стал самым дорогим жильем на Манхэттене. На верхнем, пятьдесят седьмом этаже располагался пентхаус «Метрополь», шедевр хайтека в глянцевых черно-белых тонах. Свет звезд, льющийся из огромных, во всю стену, окон, отражался в гладком, как зеркало, мраморном полу. Идеально прозрачные стекла создавали иллюзию, будто между наблюдателем и панорамой города нет совсем никакой преграды. Голова закружилась бы и у того, кто никогда не боялся высоты. Далеко внизу между сияющими берегами Манхэттена и Бруклина бежала серебристая лента Ист-Ривер, перехваченная сверкающими мостами. С такой высоты корабли и лодки казались мушиными точками. В ясную погоду на юге виднелась подсвеченная статуя Свободы, но сейчас на город опустился туман, и Либерти-Айленд заволокло белой пеленой. Однако человек у окна был явно не настроен любоваться прекрасными видами. Хмурясь, он отвернулся от стекла и нервно пригладил белоснежные волосы: — Сколько ты еще будешь возиться? Почти час прошел! Юноша, скорчившийся на полу, вскинул на него глаза со смесью страха и раздражения: — Мрамор слишком твердый, по нему трудно чертить пентаграмму… — Значит, обойдемся без нее. Несмотря на белоснежные волосы, человек у окна был совсем не стар. Его жесткое лицо еще не изрезали морщины, а глаза смотрели ясно и твердо. Парень нервно сглотнул, и его перепончатые крылья затрепетали — для них в джинсовой куртке на уровне лопаток были сделаны специальные прорези. — Нельзя вызывать демона без пентаграммы, сэр. Сами знаете… — Да-да, без пентаграммы мы беззащитны… И все же, юный Илия, за то время, что у тебя ушло на половину пятиконечной звезды, другой маг успел бы призвать демона, поболтать с ним и отправить его назад в преисподнюю. Юноша набросился на мрамор с удвоенным рвением, то и дело откидывая со взмокшего лба непослушные волосы. — Все, — наконец выдохнул он, разогнув спину. — Готово. — Хорошо. Тогда приступай, — распорядился человек у окна. — А деньги? — Я же сказал: заплачу после беседы с Аграмоном, не раньше. Илия поднялся и снял куртку. Несмотря на прорези, она все равно стесняла движения крыльев. Теперь они наконец обрели свободу и расправились, всколыхнув неподвижный воздух комнаты. Цветом крылья напоминали нефтяную пленку на воде — черные в ярких радужных разводах. Человек у окна отвернулся, словно зрелище было ему неприятно, однако юный маг не обратил на это внимания. Он начал описывать круги вокруг начертанной на полу пентаграммы, двигаясь против часовой стрелки и читая заклинания на языке демонов, похожем на треск пламени. Раздался резкий шипящий звук — как будто воздух вырвался из проколотой шины. Контур пентаграммы полыхнул огнем, отражаясь в двенадцати огромных окнах. Внутри пентаграммы что-то зашевелилось — что-то черное и бесформенное. |
