— Бальные танцы?

— Ты сошел с ума?

— Эй, девочки, танцующие танго, такие горячие.

— Ты думаешь, что я не горячая, потому что я не танцую танго?

Он перестал двигаться. Шейн был умным мальчиком.

— Я думаю, что ты слишком горячая для бальных танцев или боулинга. Тогда скажи мне.

Чем бы ты хотела заняться? И не говори, что заниматься.

Ну, она и не собиралась. Хотя она и подумывала.

— Как насчет кино?

— А как насчет одолжить у Евы машину и поехать в кинотеатр под открытым небом?

— В Морганвилле всё еще есть кинотеатр под открытым небом? Это что, 1960?

— Я знаю, глупо, но это круто. Кто-то купил его несколько лет назад и починил. Это жаркое место для жаркого свидания. Ну, жарче, чем в боулинге, потому что… уединенно Это звучало странно, но Клер подумала, по правде говоря, это было более романтичным, чем боулинг, и меньше старых людей, чем на бальных танцах.

— Что показывают?

Шейн косо на нее посмотрел.

— Почему? Ты планируешь смотреть фильм?

Она рассмеялась. Он щекотал ее. Она завопила и бросилась вперед, но он поймал ее и опрокинул ее на траву парка в углу, и на пару секунд, она смеялась и боролась, но затем он поцеловал ее, и ощущение его теплых, мягких губ, двигающихся по ее, прогнали из нее всю внутреннюю борьбу. Это было прекрасно — лежать здесь на траве, солнце светило на них, и несколько минут она плавала в мягком, теплом облаке радости, как будто ничто в мире не сможет разрушить это чувство.

Пока полицейская сирена не издала резкий всплеск шума, Шейн завопил, скатился с нее и поднялся на ноги, готовый к… чему? Драке? Он знал лучше. Кроме того, пока Клер с трудом поднялась на колени, она увидела, что полицейский автомобиль, притормозивший у обочины, принадлежал — снова — Главы полиции Ханны Мосес. Она смеялась, и ее очень белые зубы выделялись на ее темной коже.

— Расслабься, Шейн. Я просто не хотела, чтобы ты пугал маленьких старых леди, — сказала Ханна. — Я не собираюсь задерживать тебя. Если только тебе есть в чем-то признаться.

— Эй, Шеф. Не знал, что поцелуи противозаконны.

— Есть, вероятно, что-то о публичных проявлениях чувств, но я не так уж сильно обеспокоена этим. — Она указала на западный горизонт, где солнце коснулось края. — Пора домой.

Шэйн смотрел, куда она указала, и кивнул, внезапно отрезвленный.

— Спасибо. Потерял счет времени. — Ну, я вижу каким образом. — Она махнула рукой и рванула с места, прочь, чтобы донести свое предупредительное ободрение до других блуждающих потенциальных жертв. Это совершенно отличалось от того, как всё происходило при брате Моники, Ричардe Морелле, а до него — при старом начальнике полиции, но Клер это нравилось. Это казалось… более заботливым.

Шейн протянул руку, поднял ее на ноги и помог ей отряхнуть траву, что в основном было только предлогом, чтобы ее потрогать. Против чего она совершенно не возражала.

— Ты видела мое движение ниндзя?

— Это было быстро, правда?

— Ты не ниндзя, Шэйн.

— Я смотрел все кино. Я только не получил свидетельство от заочного курса.

Она улыбнулась; она не могла ничего с этим поделать. Ее губы все еще покалывали, и она хотела, чтобы он поцеловал ее снова, но Ханна была права — закат был плохим временем, чтобы находиться на публике.

— Я думала о кинотеатре под открытым небом.