– Почему ты всегда смотришь под ноги, когда на тебя накатывает депрессия? – спросил Дуэйн.

– Когда впадаешь в депрессию, уже без разницы, куда смотреть, – ответил Эдди.

– По крайней мере, у тебя есть хорошая работа, – сказал Дуэйн, стараясь придумать какие-то слова утешения.

– Пока ты не разорился. А потом останется подыхать с голоду, – мрачно возразил Эдди.

Дуэйн оставил его стоять на солнце, а сам отправился в банк и отдал чек Лестеру, волосы которого как всегда торчали в разные стороны.

– Возможно, я опять лягу в больницу ближе к вечеру, – пожаловался банкир. – Сил совсем не осталось.

– Пообедай от души, – предложил выход Дуэйн.

– Мне кажется, что сегодня сюда нагрянут федеральные аудиторы, – продолжал канючить Лестер. – Они могут потребовать, чтобы я слился с каким-нибудь крупным банком, вроде «Чейз Манхэттен».

– Эти аудиторы, скорее всего, нежатся на пляжах Калифорнии, – попытался подбодрить его Дуэйн.

Он поехал к «Молочной королеве», чтобы глотнуть на дорогу коктейль, и встал в очередь как раз за машиной Дженни Марлоу, которая сразу заметила его и подошла, осторожно слизывая языком сливочное мороженое.

– Ты куда держишь путь? – спросила она. Ее глаза были подведены все теми же яркими тенями.

Дуэйн подумал, почему так получилось, что перед ним оказалась именно машина Дженни.

– В Бриджпорт. Вызволять близнецов, – ответил он. Либо ее глаза, либо эти тени гипнотизировали его, и он не мог с ходу придумать какую-нибудь ложь.

– Я поставлю машину и поеду с тобой, – заявила Дженни. – Хочется проветриться, а то этот паршивый город мне осточертел.

– Шорти, тебе не повезло, – сказал Дуэйн, дожидаясь, когда ему приготовят молочный коктейль. Собака с виноватым видом посмотрела на машину Дженни. – Ты тут ни при чем, – успокоил ее Дуэйн, пересаживая собаку в грузовое отделение. Шорти, без вины виноватый, чтобы загладить свой позор, попытался забраться под запасную шину.

– Я такая несчастная, что готова даже сидеть на собачьей шерсти, – сказала Дженни, усаживаясь рядом с Дуэйном на плотную подстилку, связанную из голубоватых волос Шорти.

– Мне кажется, что если бы проводился конкурс на самый несчастный город на земле, то Талиа можно было бы смело включить в него, – произнес Дуэйн, пытаясь завести разговор.

– Нам ничего не светит, – возразила Дженни. – Первый приз достанется тому городу в Колумбии, который накрыл грязевой оползень.

Дженни высунула руку из окна, шевеля пальцами. Она совсем не производила впечатление несчастной женщины. Более того, она производила впечатление женщины самоуверенной.

– Твой сын, вообще-то, подонок, – спустя некоторое время произнесла она. – Хочешь узнать, как он соблазнил меня и разрушил мою жизнь?

– Что-то не хочется, – ответил Дуэйн. – Плохих известий сегодня у меня больше чем достаточно.

– Одной больше, одной меньше… какая разница.

– Не забывай: последняя капля может переполнить чашу, – заметил Дуэйн.

Дженни не убирала руку из окна и загадочно улыбалась, очевидно, воскрешая в памяти сцены разрушения своей жизни.

– Так вот, – продолжала Дженни. – Однажды после игры он подошел ко мне, схватил мою руку и сунул ее себе в карман. Тебе известно, что он разрезал карманы, чтобы играть в «карманный биллиард»?

– Знаю, – ответил Дуэйн.