— Ясно. Это мозгодавы. Сколько их было?

— Шесть.

— И ты с ними справилась? Они втроём могут человека разума лишить.

— Не знаю. Они эту свою давилку мозговую включили, когда вдвоём остались.

— Наверное, они в тебе противника не увидели. Решили, что и так справятся.

— Может быть. У меня же винтовка тихая. Ни звука выстрела, ни пламени. Они и не поняли, что я стреляла. Думали, наверное, что у меня простая палка. А опомнились только тогда, когда я почти всех перебила.

— Ну, с двумя справиться тоже нужно суметь.

— Тяжело было. Чуть мозги из ушей не вытекли и глаза не выскочили из орбит. Потом выстрелы услышала. Ну а остальное вы знаете.

— Ну а дальше как? Что думаешь насчёт возвращения?

— Мои друзья должны из выхода в Город вернуться. Они из этого Физика всё вытрясут, заставят проход открыть и сюда за мной по любому придут. Вот только как они тоннель этот пройдут?

— Когда они сюда попадут, мы почувствуем. Я вот, когда ты сюда прошла, тоже засёк. Только не понял, что это за возмущение пространства. А теперь дошло. Ну и маячок, я думаю, не только у тебя.

— У всех троих.

— Значит, отследишь перемещение. А там, или тебя выведем, или их в очаг проведём. А что за Город, про который ты говорила?

— Около сорока лет назад у нас война страшная случилась. Вот в результате этой войны и образовался Город. Тоже аномалии, мутировавшее зверьё, растительность. Почти как у вас.

— Наши родители тоже про страшную войну рассказывали. Вот во время этой войны, когда их город подвергся бомбардировке каким-то ужасным оружием, их и выбросило сюда. Прямо из домов.

— Может, вы из нашего мира?

— Может. Ладно. Спать пора. Нам завтра нужно будет этот тоннель пройти. А это дело нелёгкое. Сама видела.

— А почему ты разговариваешь, а остальные молчат. Они что, немые?

— У нас принято, что при встрече с чужими, в разговор может вступать только старший. Остальные рта не открывают. Это специально ещё нашими родителями введено, чтобы лишнего не сболтнуть. А старший — всегда опытный, знает, о чём говорить, а о чём молчать.

Шли по пустоши, петляя причудливой змейкой, продираясь через заплетённую ветром траву. Философ выбирал дорогу по одному ему известным ориентирам, делая немыслимые петли там, где можно было бы пройти прямо. Однако сталкеры, помня о реалиях Города, в действия проводника не вмешивались и чётко выполняли все инструкции.

Впереди показался небольшой посёлок, состоящий, как из кирпичных, так и из бревенчатых домов, изрядно потрёпанных временем. Покосившиеся заборы, выщербленный кирпич и потемневшие гнилые брёвна. И улицы, заросшие кустарником и травой, из которых, то там, то здесь торчали обломки и остатки мебели и домашнего скарба.

— Вон, возле того дома перекантуйтесь, а я, пока, пройдусь и осмотрюсь, — сказал Философ и нырнул за угол.

— И что вы думаете обо всём этом? — спросил Хром, когда они остались одни.

— Да голова уже пухнет от непоняток, — ответил Сержант. — Совсем не похоже на тот мир, в котором мы побывали.

— Сдаётся мне, что это не иной мир, — задумчиво проговорил Физик. — Похоже, что это другое измерение.

— Что в лоб, что по лбу, — проворчал Сержант. — Какая разница?

— Иной мир — это совершенно другой мир. На другой планете в другой галактике и иной солнечной системе. Как тогда, помните: двойное солнце? А иное измерение — это отражение нашего мира. Есть такая теория струн.