– Сколько раз вы можете спрашивать об этом? Нет никакого конца. На той стороне вод находится Страна бледнолицых. А если мы будем и дальше плыть вдоль побережья, то в конце концов пересечем Карибское море.

Рени уловила паузу, перед тем как ее автопереводчик подобрал соответствующее название.

– Еще дальше начинается империя Мексика. Так что никакого конца.

Рени вздохнула. Если Атаско говорил им правду и пределы симуляции все же существуют, то персонажи‑марионетки не должны об этом знать. Возможно, они просто исчезают на границе Темилюна и потом появляются вновь во время «обратного плавания», наполненные виртуальными псевдовоспоминаниями.

«Но то же самое может относиться и ко мне. Как же я тогда узнаю правду?»

Рени с трудом удавалось воспринимать береговую линию как цифровую реальность, но ей было вдвойне тяжелее считать капитана и царского адъютанта искусственными образами. Вид побережья, заросшего обильной растительностью, можно было создать с помощью симуляционных программ, хотя, конечно, этот уровень изощренности превосходил все то, что она видела прежде. Но люди? Как могла оперативная система сети, пусть даже снабженная эволюционным механизмом искусственной жизни, воплотить такое огромное разнообразие наиточнейших соответствий? От постоянного жевания какого‑то лиственного растения гнилые зубы капитана были покрыты желтыми пятнами. Вместо обычного ожерелья он носил на цепочке рыбий позвонок, который считался здесь талисманом, приносящим счастье. У адъютанта за правым ухом виднелась крупная родинка, и от его одежды пахло лакричной водой.

– Вы женаты? – спросила она капитана.

Тот удивленно заморгал.

– Да, когда‑то был женат. Пожил с супругой три годика в Квибдо и в конце концов развелся. Жизнь на суше не для меня. Я снова поступил на службу, жене это не понравилось, и она оставила меня.

Рени покачала головой. Рассказ моряка казался настолько обычным, что мог быть клише. Но злость в его голосе, как плоть, загрубевшая вокруг старой раны, свидетельствовала о том, что он действительно пережил это. Неужели каждый отдельно взятый человек  в этой симуляции обладал своей историей? А сколько подобных симуляций имела сеть Иноземья? И всякий их персонаж доподлинно верил, что он жив и уникален. Не многовато ли для компьютерной сети?

– Ты уже разобрался, как управлять этим кораблем? – спросила она у Сладкого Уильяма.

– Дело заняло только пару минут, – с усмешкой ответил он и лениво потянулся. – Колокольчики, спрятанные в его одежде, мелодично зазвенели. – Тут большого ума не надо. Толкай, ворочай, тяни веревки вперед и назад. Короче, я могу делать это даже в полудреме.

– Хорошо. Тогда высади за борт этих двух и остальную команду. – Заметив на лице адъютанта страх вперемешку с яростью, Рени поправилась: – Я хотела сказать, высади их в шлюпки. Лодок тут много, так что хватит на всех.

– Будет сделано, адмирал, – весело салютуя, ответил Уильям. – Пираты ждут твоих приказов.

Постель в массивной каюте Того‑Кто‑Возвышен‑Над‑Всеми размерами вполне соответствовала божественному величию. Мартина и Орландо лежали на разных концах этой шелковой мягкой площадки – там, где до них могла дотянуться Кван Ли, которая ухаживала за ними. Оба тела разделяло пространство шириной в двенадцать футов.

Орландо дремал, но Рени понимала, что это не сон, а болезненное забытье. В груди у могучего мужчины клокотало. Пальцы и мышцы лица конвульсивно подрагивали. Она положила ладонь на его широкий лоб, но ничего не почувствовала – только сам факт виртуального прикосновения.