|
Даже Чернобог со своим Змеем не смогли сделать вас хуже. Те, кто жил по заветам предков, не знали слов „злоба“, „предательство“, „жадность“. Потом мы проиграли битву с новыми богами, пришедшими со всех сторон Мира. Новые боги принесли иные заветы. Нас стали забывать. Наши святилища перестали посещать и чтить нас в праздники. Мы стали терять силу. И в конце концов ее осталось только на то, чтобы не погибнуть самим. Не говоря уже о том, чтобы пестовать вас. Как можем, мы оберегаем наших детей. Ты и подобные тебе тому прямое подтверждение. Мы ведем войну там, куда нет доступа смертному. Вы помогаете нам своими победами на земле. Вспомни, однажды так уже было. Когда Перуна приковали в ледяной пещере, вырвав из груди его сердце. И кто помог тогда богам? Вспомни. Помог человек! Кузнец Кий. Но Морана-смерть долго ходила тогда по земле в сопровождении Кривды и Чернобоговых присных, попирая Живу и Правду“. Эту старую легенду Алексей знал. Знал, как хитростью и лестью заманили Перуна в подгорные чертоги змей Цмок и Морана. Украли золотую секиру, опоили доверчивого Бога. А потом вырвали из груди пламенное сердце и заточили его в ледяные чертоги исподнего, Навьего мира. И наступила зима, длившаяся долгие годы. Много умерло людей и зверей, пока не спустился в эти чертоги первый кузнец Кий, ставший потом побратимом Перуна. Он разбил тяжким кузнечным молотом лед, сковавший сына Сварога. Сразил кузнец Цмока с Мораной и вывел побратима на белый свет. „Боги, даже сильнейшие из них, не всесильны, даже сильнейшие из них нуждаются в нашей помощи. Так же, как мы постоянно нуждаемся в их поддержке и защите, - подумал Алексей. - Спасибо тебе, Отец Солнце“. Когда он подошел к машине, то услышал там спор, который вспыхнул, судя по всему, сразу после его ухода. Отец Леонид, встопорщив жиденькую бороденку с блеском в глазах, долженствующим означать свет истинной веры, наседал на волколака. Тот пытался аргументированно возражать, но разве можно переспорить священника, искушенного в словесных баталиях? – …Как мог ты, православный христианин, ходить в Божий храм, присутствием своим пороча святость места? Как мог ты искать защиты в стенах храма, ты, языческой волшбой обращенный из доброго чада церкви в чудовище, взалкавшее и испившее крови человеческой, искать приюта и защиты в стенах обители? - Да какая разница, батюшка? Меня туда Алексей привел. Мол, защита тебе нужна. Мне то есть. Как будто я сам себя защитить не могу. Так его не переспорить ведь, как и тебя. Я ему пытался сказать, но постоянно рядом были люди… - оправдываясь, не поднимая глаз, бормотал волк. - И потом, молнии меня не поразили на месте. Земля не разверзлась. Значит, я так же угоден богу, как и ты. - Для бога все чада его! Даже заблудшие! Даже потерявшие облик человеческий! Но тебе должно было запереться в дальний монастырь подальше от людей. И там постом и молитвами искупить сей грех! – Да какой на мне грех-то? Я что, людей жру, кровь девственниц пью? - Грех твой в том, что ты отринул заповеди Спасителя, дав в своей душе прибежище языческой ереси, тем самым презрев заповеди Господа нашего. Подошедшего Алексея отец Леонид, стоящий к нему спиной, не видел. А вот волк уже бросил на него умоляющий взгляд. Алексей кашлянул. Священник обернулся, глаза его лихорадочно блестели. – Явился! Еще один язычник… - пробурчал монах, как-то сразу успокаиваясь. – Да какая тебе разница, Леня? Ты меня сколько пытался в свою веру перекрестить? Теперь за Олега взялся. - Алексей хохотнул. - Так он, вроде бы, уже крещеный. Так ведь? Волколак утвердительно мотнул головой. – Тьфу на вас, поганцы! - яростно сплюнул под ноги священник. - Только и надежды, что сами от своих заблуждений отречетесь. Как с вами прикажете быть? - Оставить нас в покое. И не пытаться силой вернуть нас туда, откуда мы ушли по своему рассуждению. |
