Завтра все эти люди станут для него реальностью, облекутся плотью и кровью.

Кроме того, будучи человеком основательным, генерал немало времени уделял сравнительно новой для себя религии — исламу, а также различным ее ответвлениям. Здесь он открыл для себя много интересного и неожиданного.

* * *

Журналисты, политики, экономисты, социологи часто сравнивают Кавказ, его многочисленные республики, большие и малые, с паровым котлом под высоким давлением, который в любой момент готов рвануть взрывом.

Причины?

Их десятки, если не сотни. Здесь и борьба за власть, и за экономику, и за политическое влияние, и за полезные ископаемые, и, наконец, за территорию, могущую иметь стратегическое значение, независимо от ее размеров.

И все это круто замешано на стремлении к независимости, на патриотизме, который, кстати сказать, каждый из борцов понимает по-своему.

К этому необходимо еще добавить интриги, проводимые извне, враждебными странами. Не сбросишь со счетов и провокационные действия представителей экстремистских течений ислама — ваххабитов, для которых российский Кавказ и Закавказье — весьма лакомый кусок. Короче, узел — тот еще.

К тому же на Кавказе — множество народностей, иногда весьма малочисленных, составляющих всего один или несколько аулов. И у каждой — свой язык, свои обычаи и законы, которые складывались в течение многих столетий.

При советской власти, не в столь уж отдаленные времена, все межнациональные и межэтнические конфликты, которые возникали — их не могло не быть! — пребывали в «замороженном состоянии». В те времена не могло быть и речи о народных движениях, свободном волеизъявлении. Все подавлялось железным кулаком диктатуры и тоталитаризма.

Ситуация была подобна той, которую столь колоритно живописал великий украинский Кобзарь — Тарас Шевченко:

Наступили, однако, иные времена, именуемые эпохой демократии и гласности. Эти времена всем нам, современникам, увы, слишком хорошо известны и потому в обширных комментариях не нуждаются.

Небезызвестная фраза первого президента России, обращенная к субъектам Федерации — «берите себе столько суверенитета, сколько сумеете унести» — безусловно, в основном сыграла не очень-то хорошую роль, оказавшись бикфордовым шнуром, протянутым к пороховой бочке, каковой предстала вдруг вся Россия, но в особой степени — Кавказ и Закавказье.

Результаты опрометчивой и непродуманной политики не замедлили сказаться.

«Размораживание» производило подчас совершенно неожиданный эффект, иногда прямо противоположный тому, которого ожидали. Когда рвутся цепи, связывавшие части в единое целое, первые частенько идут в болтанку. Здесь уместно вспомнить слова другого великого поэта, Николая Алексеевича Некрасова, которого особенно любил Матейченков. Слова, сказанные, правда, по несколько другому поводу — по случаю отмены крепостного права на Руси:

И кто тут мужик, кто барин — поди разбери! Всем плохо, и всюду «страсти роковые»: разлад, раззор, стычки, противостояние, от которого пол шага до гражданской войны…

Под знаком Эльбруса

В небольшой по величине Карачаево-Черкесии назревали грозные события.

Точкой отсчета их послужили выборы местного президента. Президентов у нас теперь выбирают везде и всюду, так что этим нынче никого не удивишь — даже глава иной захудалой фирмы гордо именует себя президентом.

В Карачаево-Черкесии, однако, обстановка, как понял генерал Матейченков, сложилась особая. Она резко отличалась от ситуации в других российских регионах. Причина этого была во Владимире Хубиеве — одной из главных тамошних политических фигур в не столь давние времена.