— Это хорошо, потому что я погибал от боли в полном одиночестве, и ни одна живая душа не оказала мне первой медицинской помощи. Поэтому пришлось самому совершать акробатические номера, чтобы намазать пятку зеленкой и прилепить пластырь. А куда, кстати, ты сбежала?

— Гордеев, откуда у тебя эта патетика? Стареешь, что ли?

— Возможно… — строго ответил адвокат. — Но я все-таки хочу знать, куда ты исчезла?

— Я сбежала домой. Ты же знаешь, выспаться я могу только в своей постели, а так как на сегодня у меня запланировано множество разных дел, то было просто необходимо иметь поутру свежую голову.

— Ну и как, удается иметь свежую голову после бутылки текилы? — съехидничал Гордеев.

— Может, ты и не поверишь, но удается. В данный момент занимаюсь розысками Синицына.

— Успешно?

— Потом расскажу, мне сейчас не слишком удобно об этом разговаривать. А ты вообще по делу позвонил или пожалиться на свою нелегкую судьбу?

— И то, и другое. Ну, так как, судя по тону, сочувствовать ты мне не будешь, приступаю к делу. Я уже сказал, что недавно навестил Соболева в Бутырках. Он здоров, жизнерадостен и весел. Толком ничего не сказал, только еще больше меня запутал, но речь не об этом, подробности я тебе потом расскажу. У Соболева в последнее время со здоровьем были нелады, я хотел под это дело похлопотать об изменении меры пресечения. А он уперся, как баран, и не хочет проводить обследование. Ты сделай одолжение, посмотри, можно ли какие-то другие способы изыскать, чтобы его из тюряги вытащить? Я хочу ходатайство подать.

— Вот это здорово, — опять рассмеялась Лена. — Мы же с тобой теперь, дорогой, по разные стороны баррикад, али ты позабыл. Я всеми силами должна чинить тебе препятствия, чтобы не выпускать опасного преступника из-за решетки, а тебе, наоборот, следует искать всякие лазейки, как и следует адвокату. А ты так запросто звонишь следователю и говоришь: отпустите Соболева, он здоровьем слаб. Нормально?

— Да ладно тебе, ты сама прекрасно понимаешь, что никакой он не преступник. Подставили мужика по-крупному.

— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать, — уступила Бирюкова.

— Спасибо, Ленок. Увидимся сегодня?

— Не знаю пока. Созвонимся позже, там и решим.

— Смотри, приглашаю на сказочный ужин.

— Уже заинтриговал. Я позвоню тебе.

— Идет. До вечера, — Гордеев нажал кнопку отбоя, допил сок и отправился к машине.

10

«Заниматься Синицыным — та еще работенка, — рассуждала про себя Лена. — Как им заниматься? Что с ним делать? Наверняка сейчас его сложно будет разыскать. Но даже не в этом дело. Разыскать-то мы его разыщем, а потом что? Не станет он ничего рассказывать. Человек, которого отпустили из-под стражи, только потому что не было доказательств его вины, обязательно будет придерживаться старой позиции. Конечно, можно что-нибудь узнать от его знакомых… Хотя что расскажут его знакомые, ведь, скорее всего или даже — совершенно очевидно, что они такие же отморозки!»

Однако, несмотря на эти размышления, Лена Бирюкова уверенно двигалась по адресу, где, как предполагалось, проживал Валерий Синицын.

Серый девятиэтажный дом массивной громадой нависал над головой. Лена остановилась около пятого подъезда. Она не знала номер кода. Значит, придется звонить по домофону.

«А ну как он дома окажется? Надо будет представиться кем-то… Кем?»

Лена плохо соображала. Несмотря на то что перед Гордеевым она старалась держаться независимо, у нее дико болела голова, она совершенно не выспалась, плюс ко всему этому, или, как результат всего этого, ее немного тошнило.