Она придержала лошадь, оказавшуюся слишком близко к ползущей повозке. Поверх перчаток из мягкой кожи козленка Этельфлэд носила шесть ярких золотых браслетов с редкими драгоценными камнями.

— Алдхельм, — негромко проговорила она, — дает советы моему мужу, и он убедил Этельреда в двух вещах. Первая — что Мерсии нужен король.

— Твой отец этого не допустит, — сказал я.

Альфред предпочитал, чтобы Мерсия искала королевскую власть в Уэссексе.

— Мой отец не будет жить вечно, — сказала Этельфлэд. — И еще Алдхельм убедил моего мужа, что королю нужен наследник. — Она увидела мою гримасу и засмеялась. — Только не я! С меня довольно Элфинн… Я никогда еще не испытывала такой боли. Кроме того, мой дорогой муж презирает Уэссекс. Он презирает свою зависимость от Уэссекса. Он ненавидит руку, которая его кормит. Нет, он хотел бы иметь наследника от какой-нибудь милой мерсийской девушки.

— Ты имеешь в виду…

— Он меня не убьет, — бодро перебила она. — Но он захочет со мной развестись.

— Твой отец никогда этого не допустит!

— Допустит, если меня уличат в супружеской неверности, — ответила Этельфлэд удивительно ровным тоном.

Я уставился на нее, не совсем веря своим ушам. Она увидела мою недоверчивость и встретила ее издевательской улыбкой.

— Что ж, ты ведь спросил меня об Алдхельме.

— Этельред хочет, чтобы ты…

— Да, — ответила Этельфлэд. — А потом он обречет меня на монастырь и забудет о моем существовании.

— И Алдхельм одобряет эту затею?

— О, одобряет, еще как! — Этельфлэд улыбнулась, как будто я задал глупый вопрос. — К счастью, у меня есть слуги из восточных саксов, которые защищают меня; но что будет, когда отец умрет? — Она пожала плечами.

— Ты рассказала об этом отцу?

— Да, только вряд ли он поверил. Но, само собой, он верит в веру и молитву, поэтому послал мне гребень, принадлежавший Святой Мильбурге, и сказал, что гребень придаст мне сил.

— Почему он не верит тебе?

— Он думает, что я склонна к дурным фантазиям. А еще он считает Этельреда очень преданным. И моя мать, конечно, обожает Этельреда.

— Так и есть, — мрачно проговорил я.

Жена Альфреда, Эльсвит, была озлобленным созданием и, как и Этельред, родом из Мерсии.

— Ты можешь попробовать пустить в ход яд, — предложил я. — Я знаю женщину в Лундене, которая готовит ужасные яды.

— Утред! — укоризненно произнесла она.

Но, прежде чем Этельфлэд успела сказать еще что-то, из арьергарда галопом прискакал один из людей Финана; копыта его лошади взметали комья луговой земли.

— Господин! — закричал он. — Настала пора поторопиться!

— Осферт! — окликнул я, и наш ложный король со счастливым видом спрыгнул с повозки и сел в седло. Он швырнул бронзовый обруч в повозку и натянул шлем.

— Брось ее! — крикнул я вознице. — Скати в канаву!

Возница ухитрился сделать так, что два колеса повозки оказались в канаве; так мы и оставили тяжелый экипаж — опрокинутым, со все еще впряженными в него лошадьми.

Финан и наш арьергард с шумным конским топотом поскакали по дороге, а мы помчались перед ними к небольшому лесу, где я подождал, пока Финан нас догонит. Как только мы соединились, показались первые преследующие нас датчане. Они нещадно погоняли лошадей, но я рассчитывал, что брошенная повозка с бросающимися в глаза украшениями задержит их на несколько мгновений.