Джордан лежал на спине, глядя на вздымавшиеся скалы. Он был очень слаб, и малейшее движение утомляло его. Пройдут дни, может даже недели, прежде чем он будет в состоянии продолжить путь. Это долго, слишком долго. Его мысли вновь и вновь возвращались к Марии Кристине. Очень давно, казалось это было в другой жизни, он вспомнил, что уже видел женщин, похожих на нее, — таких же уравновешенных и выносливых. Но это было в районе Тайдвотер в Вирджинии, когда он был еще ребенком.

Откуда она ведет свой род? От конкистадоров? Или, может, еще раньше, от королей Толтеков?

Временами он слышал, как всадники проносились по каньону или у него над головой, по вершине плато. Скоро он понял, что пришел вечер, увидел, как удлиняются тени, и стал ждать появления над каньоном той одинокой звезды.

Но сегодня вечером их было уже две. Одна висела в небе, а вторая сверкала чуть ниже, где-то в противоположной стороне, на плато — это был огонь, бивачный костер на стоянке, охотников.

Первый раз за все годы, потеряв след, он не смог найти его вновь. Джордан ускользнул от него, словно испарился, и его нет уже в этих местах, а может, он очень хорошо спрятался.

След попросту исчез, и невозможно точно определить, где это произошло. Саттон не верил, что Джордан вообще влез на плато, и Хиндеман был склонен с ним согласиться. Лантц же был уверен, что Джордан поднялся на плато, но не мог объяснить, почему он так думает. На вершине столовой горы он видел два свежих следа, и ни про один из них нельзя было с уверенностью сказать, что он принадлежит их жертве.

Джордан потерял много крови, очень много. Тем не менее он продолжал двигаться и всегда рассчитывал каждый свой шаг. Этот человек был опасен.

Лантц ничего не знал о Джордане, но по его следу он понимал, что Джордан знал эту пустыню и умело скрывал следы. Более того, он ни разу не воспользовался обычными способами и ни разу не повторился.

Местность, по которой они двигались, была пустынной и сильно пересеченной. Она находилась между границей Нью-Мексико и Аризоны к северу и Соноры и Чихуахуа к югу. Источников воды было очень мало, а к югу от мексиканской границы на пятьдесят миль вообще никто не жил.

В прошлом вдоль границы постоянно происходили ожесточенные перестрелки, последним здесь погиб Пабло Чаверо в стычке с отрядом Саттона-Бэйлесса, и на этом все закончилось. Так что если Джордан и получил помощь, то она могла прийти только от этой семьи.

— Висенте трус, — сказал Морт Бэйлесс.

— А девчонка храбрая, — заметил Хиндеман.

— Если бы она помогла ему, мы бы это заметили, — сказал Джо Саттон. — Это пустыня, здесь все как на ладони.

— Тогда почему мы не видели его?

Лантц не принимал участие в разговоре, его мысли были заняты девушкой. То что она не любит гринго вообще, это точно. Но больше всего она не испытывает любви к таким, как Саттон или Бэйлесс. Вопрос в том, рискнет ли она всем тем, что у нее есть, навлекая на себя гнев Саттона?

Она могла бы…

Лантц устроился так, чтобы наблюдать за девушкой. Вскоре он заметил, что Висенте встревожен: мексиканец не находил себе места и постоянно шарил взглядом по холмам. У человека менее наблюдательного могло бы сложиться впечатление, что он что-то знает, но Лантц понял в чем дело. Висенте не хотел неприятностей, а Саттон со своими людьми мог появиться в любой момент.

Лантц устроился на краю каньона среди редкой поросли. У него был бинокль, и он мог наблюдать за движением вокруг дома. Его терпение было беспредельным. Когда он выходил на охоту, ни часы ни дни не имели значения, а глаза ничего не упускали.