Так мы все идем к чему-то,

Что для нас непостижимо.

Дверь заветная замкнута,

Мы скользим, как тень от дыма.

Мы от всех путей далеки,

Мы везде найдем печали.

Мы — запутанные строки,

Раздробленные скрижали.

НА МОТИВ ИЗ ЗЕНД-АВЕСТЫ

Змей темно-желтый, чье дыханье — яд,

Чей смертоносен вечно-жадный взгляд,

Глядит, —и близ него дрожит блудница,

Волшебная и быстрая, как птица.

Он мучает, он жалит без конца,

Цвет жизни прогоняет он с лица,

Ее душа его душой могуча,

Шатается, качается, как туча.

Гаома желтый, выточи копье,

Пронзи мое глухое забытье,

Я, темный, жду, как крот, во мраке роясь,

Тебе Маздао дал плеядный пояс.

Гаома желтый, чистых мыслей друг,

Закуй меня в алмазно-твердый круг,

Направь свое оружье на блудницу,

Убей скорей уклончивую птицу.

Гаома желтый, сильный сын Земли,

Моей мольбе мучительной внемли,

Я падаю, я падаю, немея,

Скорей убей чудовищного змея.

КОНЕЦ МИРА

СОНЕТ

Начало жизни, это — утро Мая,

Ее конец — отравленный родник.

Предсмертным бурям вечности внимая,

Дух человека в ужасе поник.

В устах, ко лжи привыкших, сдавлен крик.

Позор паденья ярко понимая,

Ум видит алчных духов адский лик.

Тоска — везде — навек — тоска немая.

Могильным блеском вспыхнул серный зной,

И души, как листы цветов лесные,

Горят,—кипит, свистит пожар лесной.

И свод небес, как купол вырезной,

Не звездами заискрился впервые,

А гнилостью, насмешкой над весной.

В АДУ

    Если, медленно падая,

    Капли жгучей смолы,

Мучителей — демонов радуя,

Оттеняют чудовищность мглы,—

    Мне всегда представляется,

    Будто вновь я живу,

И сердце мое разрывается,

Но впервые—мне все—наяву.

    Вижу всю преисподнюю,

    Боль растет и не ждет.

Но славлю я благость Господнюю!

Это было! Он в ад снизойдет!

    Эта мгла — не обманная,

    Лжи в страданиях нет.

Привет новизне! О, желанная!

Буду мучиться тысячи лет!

СТРАНА НЕВОЛИ

              Моя мысль — палач 

СТРАНА НЕВОЛИ

Я попал в страну Неволи. Еду ночью, всюду лес,

Еду днем, и сеть деревьев заслоняет глубь небес

В ограниченном пространстве, меж вершинами

                                        и мной,

Лишь летучие светлянки служат солнцем и луной.

Промелькнут, блеснут, исчезнут, и опять зеленый

                                          мрак,

И не знаешь, где дорога, где раскрывшийся овраг.