– Я никогда не шучу такими вещами, сэр, – последовал ответ.

Трамбо нахмурился, ударил по шару и промахнулся. Хироси Сато не смог скрыть усмешку. Тихо выругавшись, Трамбо вышел с поля, таща за собой Брайента.

Утренняя встреча прошла успешно. Команда Сато вышла на переговоры с предложением приобрести Мауна-Пеле за 183 миллиона долларов. Трамбо запросил 500 миллионов за курорт и принадлежащую ему собственность. Теперь японцы предлагали 285 миллионов. Трамбо намеревался остановиться на цифре 300. Это позволило бы ему покрыть убытки, понесенные в Атлантик-Сити и Лас-Вегасе, отойти от гостиничного бизнеса и вернуться в сферу торговли акциями и недвижимостью.

И тут, когда он собирался закатить шар в четвертую лунку на северном поле, Уилл Брайент прошептал ему в ухо:

– К вам шериф Вентура.

– Черт! – Трамбо извинился перед Сато и отошел под сень пальм, где его ждал шериф.

Вентура был загорелым, как настоящий гаваец, хотя Трамбо знал, что он родился в Айове.

– Отлично выглядите, Чарли, – сказал Трамбо, с преувеличенной радостью пожимая шерифу руку. За время строительства курорта он постарался узнать все, что мог, о политиках и официальных лицах берега Коны.

– Мистер Трамбо… – начал шестифутовый Вентура.

– Уилл мне сказал, что сбежал этот Джимми…, как его…, в общем, убийца.

– Кахекили, – поправил шериф спокойным голосом. – И вы не хуже меня знаете, что он не убийца. Джимми Кахекили мог покалечить кого-нибудь по пьянке, но не мог убить шестерых невинных людей.

Трамбо кивнул:

– Но вы все равно пришли предупредить меня насчет него.

– Мистер Трамбо, Джимми не сбежал. Его выпустили из тюрьмы в Хило под залог. Судья снизил сумму с пятидесяти тысяч до тысячи ввиду отсутствия улик, и семья Джимми внесла залог.

Трамбо молчал.

– Этим утром охранник тюрьмы узнал от сокамерника Джимми, что тот считает вас виновным во всех своих несчастьях. Якобы он сказал этому сокамернику, что, когда выйдет на свободу, первым делом доберется до вас.

Трамбо вздохнул:

– Вы можете что-нибудь сделать? Вентура махнул рукой:

– Полиция получила предписание задержать Джимми и допросить его относительно этих угроз, но его нигде не могут найти.

– Он ведь живет где-то неподалеку, не так ли?

– Да. У дороги на Хоопулоа. Я уже говорил утром с его матерью и двумя братьями. Они утверждают, что не видели его, но я передал, что если он попытается привести свои угрозы в действие или просто появится в Мауна-Пеле, то я сам его найду.

Трамбо молчал. Он знал, что Кахекили очень сильный человек…, намного сильнее шерифа…, настоящий великан. Однажды в баре в Южной Коне он разрубил стойку двумя топорами, держа по одному в каждой руке.

– Мистер Трамбо, я знаю, что у вас здесь полно охранников. Предупредите их насчет Джимми. У него горячая голова, и он прекрасно знает местность.

– Ага. – Трамбо как раз думал о том, что его охранник пропал, шеф безопасности в коме, и теперь его охраняет тупица Фредриксон. – Спасибо, шериф.

– И еще, – сказал Вентура. – Вы сообщили в полицию о той собаке и о руке? «Черт побери, откуда он знает?» Вентура воспринял молчание миллиардера как отрицательный ответ.

– Так вот, сегодня они будут здесь. Они должны допросить свидетелей и составить акт.

– Хорошо, шериф.

«Проклятый куратор, – подумал Трамбо. – Ну погоди у меня!»

– Если будут новости о Джимми, я вам сообщу.

– Спасибо, – повторил Байрон Трамбо и побрел к полю.