— Только Уильямы. — Давая этим понять, что не желает присутствия остальных.

Краем подола Меланта смахнула пыль со стула, стоящего около окна, и села, устремив твердый взгляд на двух Уильямов.

— А теперь, мои дорогие, — сказала она по — французски, — мы немного откровенно поговорим.

Уильям Бассинджер поклонился, а Фулит преклонил одно колено.

— Ваше величество, — сказал он униженно.

— Поднимись и смотри мне в глаза.

Она подождала, пока они исполнят ее приказание. Брови Бассинджера поползли вверх, на лице начало появляться невинно-удивленное выражение. Оно было таким искренним, что, пожалуй, даже дитя не могло бы выглядеть более невинным, чем он сам. Лицо Уильяма Фулита-дурачка, напротив, ничего не выражало. Единственным признаком того, что он неспокоен, был едва различимый румянец.

— Скажите мне, что же случилось здесь? — наконец произнесла она.

Бассинджер поклонился.

— Ваше величество, — начал он. — Да поможет мне Бог употребить мои скромные таланты для выполнения этого повеления, предназначенного вами для нас. Ваше величество, я обращаюсь к Всевышнему за поддержкой, чтобы он пополнил меня той силою и тем совершенством выражения, которые позволили бы мне усладить ваш слух моим сочинением…

— Не сочинением, всего лишь рассказом о событиях, — оборвала она нетерпеливо. — Только то, что было в действительности.

Он обиженно посмотрел на нее. Затем приподнял голову, выставив подбородок, набрал в грудь побольше воздуха и продолжил:

— Так я начну свое повествование и расскажу вашему величеству о тех достойных и трагических событиях, которые заключены навеки в книгу бытия лорда Руадрика, предка предков, отца отцов для нашего теперешнего лорда.

Меланта подняла руку и выставила палец.

— Нет, давайте-ка отбросим несколько отцов, а лучше и вовсе начать с теперешнего лорда.

— А… но, ваше величество, его отец, лорд Руадрик, был великим человеком несравненной отваги и замечательный телом и душой. Итак, как я сказал вам…

Меланта поняла, что говорить с ним было совершенно бесполезно, и поэтому оставила все свои усилия укротить его словоохотливое красноречие.

— Хорошо, только говори мне одну правду. Бассинджер даже фыркнул от изумленного негодования.

— Все мои знания точны и отражают истину, ваше величество. Они почерпнуты из чистых родников существования и от таких несомненных зрителей событий, как отец супруга вашего и сэр Гарольд.

— Кто такой сэр Гарольд? Тут в разговор вступил Фулит.

— Рыцарь старого лорда. Сейчас он учитель военных искусств. Живет в дозорной башне. Он немного не в себе — случаются приступы умопомрачения. Ваше величество, прошу вас остерегаться его.

Меланта с удивлением произнесла:

— Какое, однако, необычное общество. Продолжайте, Уильям Бассинджер.

— Ваше величество, мой долг вам поведать об отце Руадрика. Он был в молодые годы приближен ко двору у благородного короля Англии Эдуарда, да сохранит его Бог. Тот оказался преданным, когда королева-мать неосторожно доверилась гнуснейшему Мортимеру, который так сумел расстроить государство, что все пошло к чертям. Сохранность даже жизни молодого короля внушала опасения. То было общим убеждением, что подлый тот предатель умертвил его отца и короля.

Он сделал паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление на Меланту произвели его слова и внимательно ли она его слушала. Меланта кивнула, показывая, что хочет слышать продолжение этой известной ей истории.