Заиграла музыка, и в центр залы, взяв под руку Селестину, вышел Коннан. К своему ужасу я поняла, что нам с Питером предстоит открывать бал вместе с ними, исполнив несколько первых фигур. Я попыталась было ускользнуть, но Питер крепко держал меня за руку.

Коннан не выразил удивления, увидев нас, чего нельзя было сказать о Селестине. Я прекрасно представила ход ее мыслей: конечно, на Рождество можно и гувернантку пригласить на танец, но следует ли ей сразу же вести себя так, будто она забыла о своем положении?

Однако Селестина была слишком добрым человеком, чтобы тут же не скрыть своих чувств и не приветствовать меня теплой улыбкой.

– Мне не следует быть здесь, – сказала я. – Я совсем не знаю этого танца. Я не представляла…

– Смотрите на нас, – прервал меня Коннан.

– Мы будем делать все так же, как и вы, – откликнулся Питер.

Через несколько секунд к нам присоединились остальные гости. В «Фэрри» мы прошли всю залу.

– У вас превосходно получается, – заметил с улыбкой Коннан, когда в танце мы поменялись партнерами.

– Вы скоро станете совсем как коренная корнуэлка, – добавила Селестина.

– А почему бы и нет? – воскликнул Питер. – Разве корнуэльцы – не соль земли?

– Я не уверена, что мисс Лей тоже так думает, – ответила Селестина.

– Традиции Корнуэла вызывают у меня большой интерес, – сказала я.

– Надеюсь, что и жители тоже, – лукаво шепнул мне Питер.

Танец продолжался. Он действительно оказался легким, и я скоро знала все фигуры. Когда музыка смолкла, я услышала, как рядом кто-то спросил:

– А кто эта интересная молодая женщина, которая танцевала с Питером Нэнселлоком? Она поразительно хороша собой, не правда ли?

Как бы мне не хотелось, чтобы в ответ раздалось что-то вроде:

– Это гувернантка.

Но вместо этого прозвучало:

– Понятия не имею, но она действительно… очень хороша.

Я была на седьмом небе от счастья. Каждая минута этого вечера навсегда останется в моей памяти, и не только потому, что меня на него пригласили, но и потому, что я пользовалась успехом. Меня приглашали наперебой, и даже когда я наконец призналась, что я всего лишь гувернантка, внимание ко мне не ослабело. За мной ухаживали так, как ухаживают за красивыми женщинами. Что произошло, думала я. Почему все изменилось? Может быть, я сама стала другой? Ведь на тех балах, куда вывозила меня тетя Аделаида, я не пользовалась успехом. В противном случае я никогда не оказалась бы в Корнуэле.

И вдруг я догадалась, что произошло. Дело было не в зеленом платье, не в янтарном гребне и даже не в бриллиантовой броши. Просто я была влюблена, а ничто не украшает так, как любовь. Ну и пусть моя любовь смешна и безнадежна. Я чувствовала себя, как попавшая на бал Золушка: не верила до конца своему счастью, но была полна решимости насладиться каждым мгновением этого чуда, пока оно длится.

Во время танцев случилось одно странное происшествие. Моим партнером оказался сэр Томас Треслин – очень учтивый пожилой джентльмен. Он устал танцевать, и я предложила ему присесть и немного отдохнуть. Сэр Томас был мне очень признателен. Признаюсь, он мне понравился, хотя, наверное, в ту ночь мне нравились все без исключения.

– Я становлюсь староват для танцев, мисс… э-э… – сказал он.

– Лей, – подсказала я, – мисс Лей. Я служу здесь гувернанткой, сэр Томас.

– Да-да. Я хотел поблагодарить вас, мисс Лей. Тронут, очень тронут вашей заботой обо мне. Ведь вам, наверное, хочется танцевать?

– Я с удовольствием сама немного отдохну.

– Вы не только красивы, но и очень добры.